Мягкий по натуре Брежнев, не имевший никакой опоры на кремлевских вершинах, оказался теперь в очень рискованном положении. Капризный и сумасбродный Хрущев слишком многое поставил политически на целину. Он требовал успехов любой ценой, и немедленно. Ясно, что работать и без того в сложной обстановке было тяжело. В любой миг ему могла быть уготована судьба Пономаренко. Того мстительный и мелочный Хрущев сперва отправил послом в Польшу, потом в далекую Индию, затем совсем уж в незначительные страны и — на персональную пенсию в еще не преклонные для него годы. Это был, так сказать, типичный пример хрущевской «работы с кадрами». Ясно, что Брежнев намотал этот чужой опыт себе на ус (через десяток лет он припомнит все это своему прежнему «хозяину»).

Однако Хрущев весь конец 1955-го и начало 1956 года был занят подготовкой XX съезда партии, где он намеревался обновить руководство КПСС, а также низвергнуть неколебимо сохранявшийся в стране, народе и партии авторитет Сталина. Последнее сделать ему удалось, его поверхностный, состоявший из полуправды и явной лжи доклад был зачитан на собраниях всей страны и вызвал у людей нечто вроде нервного шока. Поскольку выступать с обратной точкой зрения, даже по частным вопросам, не дозволялось, то этой своей цели недалекий Никита достиг: память Сталина была опорочена, и надолго. Но характерно, что честолюбивый Хрущев от этого скандального мероприятия никак свой собственный авторитет в партии и народе не повысил. Даже наоборот, что вскоре ему и аукнулось.

Зато кадровые перемены в партийном аппарате Хрущеву удались только в самой малой степени. Сталинские «старики», имевшие огромный авторитет в партии, все остались на своих местах, в Президиуме ЦК. Зато в кандидаты Хрущев провел популярнейшего маршала Жукова, Фурцеву и Шепилова. Здесь он вспомнил про послушного и обаятельного деятеля целины: имея в виду далеко идущие планы борьбы со сталинскими сторонниками, он ввел Брежнева не только кандидатом в Президиум, но и сделал его секретарем ЦК КПСС.

Итак, через три с половиной года Брежнев оказался на той же самой карьерной лестнице, что и после сталинского XIX съезда: он кандидат высшего органа партии и ее секретарь. Но если в первом случае его обязанности в Секретариате так и не были толком определены, то отныне он должен был контролировать как секретарь ЦК работу оборонной и тяжелой промышленности, развитие космонавтики, капитального строительства. Вскоре после XX съезда был создан специальный орган для руководства партийными организациями РСФСР — Бюро ЦК КПСС по РСФСР Это была новая партийная инстанция с неясно определенными функциями. Председателем Бюро стал сам Хрущев, но он почти никогда не только не председательствовал, но и не участвовал в его заседаниях. Эти заседания проходили под руководством заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР, которым с 1958 года был Брежнев, сохранивший при этом и свой пост секретаря ЦК.

Тут Брежневу опять повезло. Уже говорилось о повышенном внимании Хрущева к делам целинным. Второй и, пожалуй, главнейшей его слабостью стал космос и все дела, с ним связанные. Надо объективно признать, что личные его заслуги в этой области неоспоримы и останутся навсегда достойной страницей отечественной истории. В этом деле Брежнев смог стать Хрущеву дельным и исполнительным помощником, никаких инициатив, впрочем, как обычно, не выдвигая. Из Алма-Аты он перебрался опять в Москву, благо квартира на Кутузовском проспекте по-прежнему оставалась за ним и его семьей. Как всегда, Брежнев остался верен себе, заботясь о работавших вокруг него людях. Первым секретарем Казахстана стал (наверняка с его подачи) Динмухамед Ахметович Кунаев, показавший себя впоследствии умелым царедворцем. С Брежневым у них остались самые теплые отношения, Кунаев верой и правдой служил своему покровителю и стал его опорой в республике и в ЦК.

Новые обязанности по руководству оборонной промышленностью были для Брежнева как раз не новы, он получил хорошую практику еще в Днепродзержинске и Днепропетровске, знал многие вопросы, знал отчасти и кадры, работавшие в отрасли. Как всегда, находил общий язык с людьми, а люди на этот раз были поистине выдающиеся. Космическим конструкторским бюро уже тогда руководил СП. Королев, а в Государственную комиссию входили министр вооружения СССР Д.Ф. Устинов, маршал артиллерии Н.Д. Яковлев и генерал-полковник М.И. Неделин. Когда Брежнев стал секретарем ЦК, в Южном Казахстане полным ходом шло строительство космодрома Байконур, возглавляемое генералом Г.М. Шубниковым. В это же время в армии создавались подразделения ракетных войск, производились первые единицы советских межконтинентальных ракет. Брежнев включился в эту работу, и, верный своему стилю, он не стал ничего перестраивать или менять, но старался помочь таким людям, как Королев, Шубников или Неделин. Правда, Брежнев никогда не брал на себя ответственность, когда надо было одобрить или отклонить тот или иной проект, и всегда в трудных вопросах обращался к Хрущеву, и тот решал сложные вопросы.

Нет сомнений, что Брежнев увлекся порученным ему делом. Не станем тут ссылаться на чужих литзаписчиков его слащавых воспоминаний, но вот поздние и очень достоверные свидетельства вдовы на эту тему привести уместно:

«Он, как всегда, загорелся делом, с увлечением говорил о том, что ему поручено. Даже не мог сидеть на месте от волнения, начинал ходить по комнате. А я сижу, слушаю его, и сердце у меня замирает от страха: уж такие направления ему Политбюро назначило курировать — оторопь берет! Судите сами — вся оборонная промышленность, все дела гражданской авиации и самое новое, малоизвестное, тогда оно только начиналось — освоение космоса.

— Да, дела ответственные. Все связано со строгой секретностью. До перестройки мы почти ничего не знали об этих областях нашей промышленности и экономики. Наверное, много поездок по стране, особенно на космодром Байконур?

— Космодрома тогда еще не было, только шел выбор места для него. Намечалось несколько районов — на Севере, на просторных полях Северного Кавказа и в других местах. А Леня предложил казахстанские степи: он их видел, знал, когда работал на целине. Там осталось еще много нетронутых земель. Что касается северокавказских полей, то придется забирать под космодром плодородную пахотную землю. На Дальнем Севере климат очень суровый. В общем, согласились с его мнением и приняли постановление создавать космодром в Байконуре. Вот там, с первых колышков, начинал Леня практическое освоение космоса. Теорией занимались крупнейшие ученые — академики Келдыш, Королев… Строительством на месте руководил Главнокомандующий ракетными войсками маршал Неделин. Подготовкой ракетоносителей ведал министр оборонной промышленности Устинов».

Да, история освоения космического пространства в тот период — поистине легендарное время! Сейчас это уже воспринимается как прекрасная сказка, а о нынешнем состоянии этой области науки и техники теперь, после утопления в океане космической станции «Мир», даже вспоминать-то больно и неприятно. И тем не менее скромный партработник Брежнев так или иначе стоял и за первым полетом человека в космос и останется в памяти вместе с обаятельнейшим русским парнем Юрой Гагариным, и первой женщиной-космонавтом героической и скромной Валей Терешковой, и, конечно, выдающимся деятелем нашего Отечества Сергеем Павловичем Королевым. Литзаписчики Брежнева несомненно опирались на его собственное мнение, когда написали о Королеве: