Он рассмеялся.

«Боже мой. У него даже смех волшебный».

— Умение сохранять неподвижность — это то, чему мне пришлось научиться, попав в шкуру тигра. Видишь ли, тиграм приходится очень подолгу лежать без движения. Это умение требует терпения, и оно тебе понадобится во время моего рассказа.

Он расправил сильные плечи, протянул руку и дернул за тесемку фартука, висевшего на крюке. Несколько мгновений он рассеянно крутил ее в пальцах, а потом сказал:

— Понимаешь, мне придется поторопиться с рассказом. Каждый день я лишь на несколько минут обретаю человеческий облик — точнее, ровно на двадцать четыре минуты каждые двадцать четыре часа — и поскольку очень скоро я снова превращусь в тигра, мне хотелось бы с пользой провести отпущенное время. Ты уделишь мне эти несколько минут?

Я с шумом выдохнула.

— Да. Я хочу выслушать твой рассказ. Пожалуйста, продолжай.

— Ты помнишь легенду о принце Дирене, которую мистер Кадам рассказал тебе в цирке?

— Да, помню. Постой-ка… Ты хочешь сказать…

— Эта легенда в основном правдива. Я — тот самый Дирен о котором рассказывал мистер Кадам. Я был принцем империи Муджулайн. Правда и то, что мой брат Киршан и моя невеста предали меня, но вот конец этой легенды не соответствует действительности. Я не был убит, как полагали люди. Мы с моим братом Кишаном были заколдованы и превращены в тигров. На протяжении долгих столетий мистер Кадам преданно хранил нашу тайну. Прошу тебя, не осуждай его за то, что он привез тебя сюда. Это моя вина. Понимаешь… ты нужна мне, Келси.

Во рту у меня вдруг пересохло, и я всем телом подалась вперед, чуть не свалившись с края постели. Поспешно откашлявшись, я села поудобнее, надеясь, что Рен этого не заметил.

— Э… что значит, я тебе нужна?

— Мы с мистером Кадамом уверены, что только ты можешь разрушить заклятие. Ты уже каким-то чудом освободила меня из моей неволи.

— Прости, но это не я освободила тебя, а мистер Кадам. Это он выкупил тебя на свободу.

— Нет. Мистер Кадам не мог выкупить меня до твоего появления. После своего пленения я не мог ни превратиться в человека, ни получить свободу до тех пор, пока в мою жизнь не придет что-то особенное. Сейчас я сказал бы — кто-то особенный. Это оказалась ты, Келси.

Рен намотал тесемку фартука себе на палец, а я, как завороженная, смотрела, как он разматывает ее и начинает накручивать снова. Потом подняла глаза на его лицо, обращенное к окну. Он выглядел спокойным и безмятежным, но я отчетливо видела в его чертах следы глубокой, скрытой печали. Солнце сияло в окне, занавеска тихонько колыхалась от ветерка, бросая пятна света и тени на лицо Рена.

— Хорошо, но что тебе от меня нужно? — выпалила я. — Что я должна сделать?

Он снова обернулся ко мне и продолжал:

— Мы не случайно пришли в эту хижину. Здесь живет один шаман, монах, и только он один сможет объяснить нам твою роль во всем этом деле. Он отказывался открывать нам правду до тех пор, пока мы не найдем тебя и не приведем к нему. Даже я не знаю, почему ты оказалась избранницей и что от тебя требуется. Но этот шаман сразу твердо сказал, что будет говорить только с нами и только наедине. Вот почему мистер Кадам не смог сопровождать тебя.

Он наклонился ко мне.

— Ты согласна вместе со мной дождаться шамана, чтобы мы наконец могли узнать правду? Если после этого ты захочешь покинуть меня и уехать домой, обещаю, что мистер Кадам это устроит!

Я уставилась в пол.

— Дирен…

— Прошу тебя, называй меня Рен.

Я вспыхнула и заставила себя поднять на него глаза.

— Хорошо, Рен. Твое объяснение просто ошеломило меня. Я даже не знаю, что сказать.

Целая вереница чувств отразилась на его красивом лице.

«Нет, разве я могу отказать такому красивому мужчине, то есть тигру», — вздохнула я.

— Ладно. Так и быть, я останусь тут и встречусь с этим твоим монахом, но хочу сказать, что я совсем измучилась от жары, вспотела, устала и проголодалась, мне срочно нужна хорошая ванна, и вообще, я пока не уверена, что могу тебе доверять. И еще одна ночевка в джунглях меня точно доконает.

Он с облегчением вздохнул и улыбнулся мне. Его улыбка была, как солнце, вырвавшееся из-за грозовой тучи. Она согрела меня золотыми лучами счастья. Мне вдруг захотелось зажмуриться и понежиться в этом теплом сиянии.

— Спасибо, — сказал Рен. — Прости меня за то, что эта часть путешествия оказалась для тебя такой тяжелой. Мы с мистером Кадамом так и не смогли договориться, как лучше заманить тебя в джунгли. Он считал, что нужно с самого начала рассказать тебе всю правду, но я боялся, вдруг ты бы отказалась пойти со мной? Я считал, что если ты проведешь со мной побольше времени наедине, то научишься мне доверять, и тогда мне будет проще открыться тебе. Именно об этом мы спорили возле грузовика, когда ты нас увидела.

— Так это был ты! Конечно, ты должен был рассказать мне правду! Мистер Кадам был совершенно прав. Если бы ты его послушался, мы смогли бы обойтись без этого адского похода по джунглям, а спокойно подъехали бы сюда на машине!

Он вздохнул.

— Нет. Нам все равно пришлось бы идти пешком через лес. В такую глушь ни одна машина не проедет. Здешний отшельник предпочитает уединение.

Я скрестила руки на груди и процедила:

— Ну и что! Все равно надо было мне рассказать!

Он покрутил узелок на фартуке.

— Знаешь, спать на свежем воздухе совсем не так плохо, как кажется. Перед сном можно смотреть на звезды, и так приятно, когда после дневной жары прохладный ветерок перебирает твою шерсть… Трава по вечерам пахнет особенно сладко, — он поднял на меня глаза и добавил: — Совсем как твои волосы.

Я покраснела до ушей и выдавила:

— Я рада, что кому-то нравится этот запах.

Он лукаво улыбнулся и ответил:

— Мне нравится.

Я тут же подумала о том, что вчера ночью этот мужчина спал со мной рядом в лесу, потом представила, как он кладет голову мне на колени, а я глажу его по волосам, и решила поскорее подумать о чем-нибудь другом.

— Послушай, Рен, ты нарочно сменил тему. Мне совсем не нравится то, что вы обманом втянули меня во все это. Мистер Кадам должен был откровенно рассказать мне обо всем в цирке.

Он покачал головой.

— Мы подумали, что ты ни за что в это не поверишь. Тогда мистер Кадам выдумал путешествие в тигриный заповедник, чтобы заманить тебя в Индию. Мы решили, что когда ты окажешься здесь, я превращусь в человека и сам все тебе объясню.

— Что ж, наверное, ты прав, — признала я. — Если бы ты превратился в человека прямо в цирке, я вряд ли приехала бы сюда с тобой.

— Почему же ты приехала?