– Она живая?– деловито спросила она у сына.

Гейр кивнул. Короткий взгляд матери убедил: хозяйка поняла все.

– Это хорошо,– неожиданно сказала фру Арнхильд.– Ты зря не веришь своим предчувствиям. Ты должен им верить! Они тебя не обманывают, и твои величайшие глупости оборачиваются величайшими удачами!

– А где тут удача?– озадаченно спросил Гейр. Он ожидал долгой брани, всевозможных попреков и собирался отвечать лишь угрюмым молчанием. К похвалам он не приготовился!

– Только Один и Фригг знают, куда нам придется зайти и где мы найдем приют!– ответила Арнхильд и посмотрела на Эльдис.– А ведь отец этой козочки – знатный и могущественный человек!

– Что?– Гейр не понял. При упоминании отца Эльдис ему вспомнилось пожарище Серого Кабана. Какое уж тут могущество!

– Она ведь не дочь Хроара Безногого!– напомнила Арнхильд с таким торжеством, словно события пятнадцатилетней давности были делом ее рук.– Ее отец – совсем другой человек. Даже она сама не знает кто! А я знаю! Может быть, он отчасти сумеет заменить тех, кого мы потеряли!

– А нам можно туда идти?– спросила Рагна-Гейда, когда между деревьями опушки впереди показались знакомые ворота Гримова двора.

– Туда, я думаю, можно,– ответил Вигмар.– Грим не из тех, кто будет рад снять с меня голову и продать ее твоим родичам.

– Тогда пойдем,– подавляя вздох, сказала Рагна-Гейда.– Мне кажется, я целый год прожила в лесу.

– Хорошо бы, если бы прошел уже год!– Кажется, ответ Вигмара был не понятен даже ему самому.

Они шагом проехали через опушку и постучались в ворота. Каждому следовало думать сейчас о своих родичах, о тех, на встречу с кем еще оставалась надежда. Но против воли оба они думали о другом: в последний раз они навещали Грима и Боргтруд в тот самый день, когда заклинали Поющее Жало…

Ворота им открыла Боргтруд.

– Ну, вот!– удовлетворенно сказала она.– А эта глупая курица: фьялли, фьялли! Заходите.

– Какие фьялли?– от удивления Вигмар забыл даже поздороваться. И больше всего его поразило именно то, что Боргтруд не удивилась их появлению.

– А те самые, которые захватили усадьбу Стролингов. А может, уже и другие, я не знаю. Мы их ждем к себе в гости.

Рагна-Гейда вскрикнула.

– Ваши мужчины остались защищать усадьбу, а ваши женщины ушли к Ингстейну хевдингу,– продолжала старуха, ведя обоих гостей в дом и обращаясь поочередно то к одному, то к другому.– Мне это все рассказал твой младший брат, который вчера был здесь и забрал твою сестру.

– Гейр?– вскрикнула Рагна-Гейда.

– Эльдис была здесь?– воскликнул Вигмар.

– Да,– ответила Боргтруд обоим сразу.– Девочка жила у меня с тех пор, как он отбил ее у сварт-альвов и привез сюда. А потом парню выпало по жребию проводить женщин Оленьей Рощи в безопасное место, и он решил забрать Эльдис тоже. У тебя хороший брат, красавица. Он ничего не делает наполовину.

Рагна-Гейда не ответила. Она стояла у стены, прижимая руку к груди, и по лицу ее бежали слезы. На сей раз это были слезы облегчения: если бы девушку спросили, кого из родичей она больше всех хочет увидеть живым,– не задумываясь, выбрала бы Гейра. И если уж судьба решила оставить ей только одного из братьев, хорошо, что это он!

А Вигмар молчал, не зная, как отнестись ко всем этим новостям.

– Значит, Эльдис у Стролингов?– переспросил он, не понимая, радоваться этому или огорчаться. Это гораздо лучше, чем быть в Нифльхейме, и даже лучше, чем попасть к фьяллям. Но и Стролинги все же не те люди, которым он доверил бы свою сестру по доброй воле.

– Да, я же тебе говорю: он забрал ее еще вчера. Сказал, что ночевать будут у Верзилы, но утром собирались ехать дальше, к хевдингу. Едва ли вы их там застанете. Впрочем, попробуйте. Ты ведь и сам не знаешь, на что способен.

Вигмар криво усмехнулся, и Рагна-Гейда мимоходом подумала, что начинает привыкать к этой усмешке.

– Нет, добрая женщина, я теперь знаю, на что способен,– ответил Вигмар.– Я убил своего собственного вождя, которому клялся в верности, ради женщины из семьи моих кровных врагов. В древности были герои, совершившие нечто подобное, но для полного сходства с ними мне нужно погибнуть как-нибудь по-особому ужасно. Наверное, это я тоже сумею сделать. А что еще остается?

– Ну, что ж!– насмешливо отозвалась Боргтруд, глядя на Вигмара с притворной проницательностью.– Каждый по-своему хочет прославиться!

– Прославиться!– Вигмар негромко засмеялся, и в этом смехе промелькнула искра безумия.– Если бы я хотел прославиться! Но я хотел просто жить, хотел сам выбирать, кого мне любить. И старой славы мне не было нужно! Но ее-то я и получил! Никто не уйдет от того, что назначено! Я прославился так, что Сигурд и Старкад позавидуют! Вот только сам себе я совсем не завидую! Нисколько!

Вигмар смеялся, как одержимый троллями, и Рагне-Гейде стало страшно. Она подалась к Вигмару и положила руки ему на плечи.

– Не надо!– умоляюще воскликнула она, вглядываясь в заострившиеся, жесткие черты и стараясь разглядеть того человека, которого любила когда-то.– Не говори так! Может быть, еще все сложится…

– Сложится!– издевательски-весело передразнил Вигмар, взяв ее за плечи и слегка тряхнув.– Все уже сложилось: мой отец лежит, и твой отец лежит, и парочка братьев, и Модвид, и Атли… Только нас с тобой не хватает! Недолго ты пробыла замужем, о Хильд пламени моря! Ты погубила уже двоих, которые хотели взять тебя в жены. Остался только я. Погуби и меня, пожалуйста, я очень тебя прошу!

Рагна-Гейда слушала безумные речи, и в глазах ее выступали слезы ужаса; весь мир вокруг рушился с оглушительным грохотом и треском. Не оставалось ничего: ни рода, ни любви; холодные волны захлестывали ее с головой, и ни обычай, ни сердце не помогали удержаться.

При виде ее слез Вигмар немного опомнился. Рагна-Гейда хотела отстраниться, но он с силой обнял ее, прислонил ее голову к своему плечу и прижался губами к ее волосам. Они пахли дымом и горьковатым духом палой листвы. Рагна-Гейда затихла, а Вигмар глубоко вздохнул, стараясь прийти в себя и вернуть хоть немного из прежней бодрости и веры. Его тоже не покидало чувство, будто они вдвоем стоят под лавиной обломков гибнущего мира. Вигмар не знал, чего желать, чего просить у богов и от чего отказываться. Среди разбитого на куски мира не угадаешь, что тебя погубит, а что спасет.

– Все не так уж плохо,– заметила Боргтруд.– У ее брата в руках твоя сестра, а у тебя – его. Ты можешь догнать Гейра и обменять одну на другую.

Вигмар молча кивнул. Образы будущего оставались скрыты густым туманом, и ему не хотелось даже ради сестры снова ехать куда-то, с кем-то встречаться, доказывать свою правоту, взыскивать за какие-то вины, размышлять о долге и чести. Он так устал от всего этого, что ему хотелось окаменеть и навсегда остаться стоять вот так, как сейчас, обнимая Рагну-Гейду и не думая, кто перед кем виноват.