Кардинал сел за стол, и Триумф в первый раз увидел его лицо, озаренное светом лампы.

— Я не чувствовал себя настолько плохо с той самой ночи в прошлом году, в «Русалке». Я тогда для начала распил десять бутылок вина — личный рекорд, кстати, — а потом несколько опрометчиво заказал роган джош[28]и излишне злоупотребил «Бомбейскими дверями».[29]Знакома вам такая штука?

Кардинал улыбнулся, но Триумф видел, насколько тот бледен и истощен. Темные круги бессонницы набрякли под глазами, а кожа выглядела какой-то бесцветной и влажной.

— Итак, — вернулся к делу Руперт, — вы приказали агентам доставить меня, а потом проверили на черную магию. Могу я спросить — зачем?

Кардинал сложил свои короткие и толстые руки и прикоснулся кончиками пальцев друг к другу.

— Прошлой ночью город погрузился во тьму, — начал он.

— Я заметил.

— Кто-то применил самую мерзкую разновидность гоэтейи, дабы осквернить Покои Чар на Энергодроме. Несколько членов Гильдии были убиты во время инцидента.

Кардинал явно не хотел посвящать морехода в детали, и от этого тому стало не по себе.

— А при чем тут я? — начал Триумф.

— По ошибке, в этом я уверен, вас считают главным подозреваемым в этом деле. Поймите, мне были нужны гарантии.

— Слава богу! — выдохнул Руперт. — Перспектива выдержать десять раундов наедине с радостными инквизиторами Отдела Инфернальных Расследований меня не радует.

Вулли поднял большую руку к голове и аккуратно коснулся шелковой камилавки, пояснив:

— Вы невиновны, но все не так просто. Данное событие — наиболее значительный симптом величайшего кризиса, постигшего Союз с момента его основания. Прямо сейчас пышным цветом растет множество интриг, цель которых — разрушить святость трона и Церкви. Чары в опасности.

— Вы говорите о заговорах, — сказал Триумф.

— Так и есть. Настают суровые и опасные времена, сэр Руперт. Нельзя доверять даже самым близким людям, родным и друзьям. И вы, боюсь, угодили в самый центр этой опасной сети. Ваша позиция при дворе хрупка, если говорить мягко. Кто-то решил выставить вас козлом отпущения, и очень мало людей будут готовы принять вашу точку зрения на происходящее.

— Кроме вас?

— Если бы я не приказал агентам без промедлений привезти вас сюда этим же утром, то сейчас вы уже оказались бы в руках государственного учреждения, не столь сочувствующего вашей судьбе… или были бы уже мертвы… или и то и другое вместе.

— А я и так чуть не умер, Ваша Светлость, — заметил Триумф. — Иствудхо и его ребята не знают значения слов «осторожно» и «спокойное задержание». Думается мне, они столь же дурно относятся к фразам вроде «хрупко» или «вам сюда».

Вулли кивнул:

— К счастью, они — служащие ЦРУ, а не Почтовой службы Ее Величества. Тем не менее я приношу искренние извинения за травмы. Поверьте, они предпочтительнее возможных альтернатив. Сегодня днем на улицах Лондона агенты Управления Диоцеза сталкиваются со следователями Церковной Гильдии, инквизиторы Отдела Инфернальных Расследований натыкаются на офицеров милиции, а гражданские служащие Уайтхолла периодически встречаются с олдерменами из офиса мэра. Каждая служба Лондона ищет улики и вынюхивает следы, и тот, чей запах столь силен, как ваш, может испытать немало трудностей, оказавшись на свежем воздухе.

Триумф поднял брови и сказал:

— Я в состоянии разобраться с…

Кардинал резко перебил его:

— Лорд Галл, командующий следственным отделом милиции, уже назначил награду в тысячу марок за вашу голову, не важно, будет ли та прикреплена к телу или нет. В других службах ваша популярность столь же высока.

— Иису… — выдохнул Руперт и снова перевел взгляд на одутловатого кардинала. — Но вы действуете сами по себе, я так понимаю? Вы и ваше агентство? Даже остальные церковные службы не знают, что меня уже поймали?

— Именно так, — ответил Вулли.

— То есть вы не доверяете даже собственной Церкви!

— Пока я не буду удовлетворен существующим положением вещей, то не буду верить никому, за исключением себя, избранных агентов ЦРУ и Глорианы.

— И меня? — с надеждой добавил Триумф.

— И вас, сэр Руперт. Теперь я вам тоже верю. Добро пожаловать в самый закрытый клуб Союза.

Мореход встал и прошел к ближайшему книжному стеллажу, задумчиво пробежавшись пальцами по ряду пергаментных корешков.

— Какое же место во всем этом отведено мне? Ну, кроме затвора какого-нибудь шлюза или канавы рядом с канализационный трубой? — спросил он.

— Я… слишком известен для проведения расследования лично. Агенты ЦРУ так же хорошо известны другим церковным службам. Кроме того, большинство из них слишком глупы для такой работы. Мне нужен помощник на улицах — человек, понимающий Лондон, знающий, как работает город. Человек, способный незаметно проникнуть туда, где даже самый опытный агент, работающий под прикрытием, потерпит крах.

— Вы хотите, чтобы я делал грязную работу? — спросил Триумф, не веря своим ушам. — Вот же вздор! — объявил он, а затем добавил для приличия: — И в любом случае самый разыскиваемый человек в Лондоне не слишком-то подходящая кандидатура для шпионажа, не правда ли?

— Если мы говорим о сэре Руперте Триумфе, то да. Но можно… — Кардинал встал с кресла и прошел в угол комнаты, где потянул шнурок колокольчика.

Когда он вернулся, Триумф с неподдельным изумлением увидел на лице святейшества выражение искренней мольбы — мольбы, смешанной со страхом.

— Пожалуйста, Руперт, помогите мне, — сказал Вулли. — Я… Союз нуждается в вас.

— Ну… — протянул Триумф.

— Взамен, сэр Руперт, я могу проследить за тем, чтобы все ваши амбиции при дворе и за его пределами увенчались успехом. Я могу оказать протекцию любым вашим интересам как дома, так и за границей, — прервал его кардинал.

— Любым интересам?

— Любым, — кивнул священник.

— А вы уверены, что можете читать только мои самые поверхностные мысли?

Вулли улыбнулся:

— Полностью уверен.

Дверь в библиотеку открылась, и в комнату вошел Иствудхо, звонко щелкнув каблуками.

— Сэр! — выкрикнул он.

— Проводите сэра Руперта в конюшни. Операция «Первородный грех» начинается прямо сейчас.

— Сэр! — гаркнул сержант, словно фитильный замок, спущенный с курка.

Триумф прошел к двери, которую для него придерживал Иствудхо.