– Женофоб? Ни в коем случае. Я знаю жизнь. Вы видели психологический профиль, который нам подкинули друзья из Куонтико. Похититель относится к женщине как к вещи и поэтому заставляет мужей оценивать их словно собственность. По существу, он женоненавистник. Разве можно в таком деле поручать расследование женщине?

– Вы хотите сказать, что я не в состоянии справиться с заданием?

– Не надо выпускать коготки. Если жертва насильника хочет поговорить с женщиной-юристом, нельзя навязывать ей в собеседники мужчину потому только, что какой-то идиот в Вашингтоне признал мужчин не менее компетентными в этой сфере.

Аналогия была притянута за уши, хотя довод казался веским.

– Бесспорно. Единственное, что мне непонятно, каким образом мой пол способен сказаться на широком спектре обязанностей, которые я выполняю как руководитель. В конце концов, если дело дойдет до переговоров с похитителем, я учту ваши рекомендации относительно того, кому поручить роль представителя. Справедливо, согласитесь.

Энди мнила себя миротворцем, думала, что подносит ему оливковую ветвь, но на деле Крэншоу еще больше распалился.

– Оставьте покровительственный тон, – отрезал он и зашагал прочь. На полпути к двери он развернулся и сделал шаг к Энди, подступив к ней почти вплотную. – Чтоб вы знали, – злобно прошипел он, – я навел о вас справки.

– Да, я прошла проверку руководства.

– Я проверял по-другому. Теперь мне известно, почему вы сбежали из Сиэтла. И не пойте мне тут про «желание перемен».

Энди старалась не реагировать.

Крэншоу светился ликованием.

– Знаете, если вы не тянете, то вам лучше отказаться отдела прямо сейчас. Потому что рано или поздно всем станет ясно, что такое дело нельзя доверять человеку, у которого не все в порядке с головой.

– Не волнуйтесь, я потяну.

– Надеюсь. Очень надеюсь. – Собеседник говорил совершенно искренне. Он поднял кофейную кружку, словно знаменуя ее будущее поражение, и ушел.

Энди будто приросла к полу. Она неподвижно стояла, пытаясь разобраться в том, что сейчас произошло.

Крэншоу знает настоящую причину! Вряд ли. Каждый считал, что знает, почему она все бросила и уехала из родного города. У нее был роман с боссом. Ее преследовал бывший жених. Она не получила желанного повышения. Слухи да сплетни, ничего общего с реальностью. По правде говоря, истинной причины не знал никто. Никто, кроме самой Энди.

И этим секретом она ни с кем не собиралась делиться.

Никогда.

Теперь предстояло подготовиться к заседанию. Она налила себе чашечку кофе и вернулась в кабинет. От недавней живости в походке не осталось и следа.

К запоздалому обеду Джек так и не притронулся, и Тео с готовностью умял его порцию.

Жилет с кевларовой подстежкой, спецгруппа ФБР – все это, конечно, учитывалось, и все-таки Джек никогда не решился бы отдаться на милость убийцы, не будь в пределах слышимости Тео Найта. Обсудив с Хеннинг подробности операции, друзья отправились съесть по паре сандвичей в «Грюнберг – Дели», местную версию нью-йоркских «Деликатесов». Они выбрали столик с хорошим обзором улицы. Ужин в «Грюнберге» не подавали. Стулья были подняты, уборщица драила шваброй плиточные полы – заведение готовилось к закрытию.

– Этот маньяк ее убьет, – беспокоился Джек. – Я точно знаю. Надо где-то найти выкуп.

Тео слопал шпажку с соленостями.

– А фэбээровцы?

– Куда там. Они выделили десять тысяч мечеными купюрами, чтобы использовать их как наживку: надеются выследить похитителя. Правоохранительные органы вовсе не обязаны платить выкупы, тем более когда речь заходит о таких крупных суммах. Да что там! Когда я работал в прокуратуре, выбить двадцать-тридцать тысяч на операцию было большим счастьем.

– Может, раскрутить мужа Мии? Как думаешь, Салатбар прислушивается к мнению Бейли?

Джеку было уже не до того, чтобы в очередной раз поправлять Тео насчет фамилии мужа Мии.

– Может, удастся найти с ним общий язык. Особенно если рассказать, что там, на компакт-диске.

– В таком случае давай-ка нанесем господину Бейли визит.

– Спасибо, конечно, но с этим мне самому разбираться.

– Давай провожу – вдруг похититель за тобой наблюдает? Увидит тебя в компании бывшего зэка с комплекцией борца-тяжеловеса – все на пользу репутации.

– А что, имеет смысл. Пошли. Тут рядом, через дорогу.

Офис адвокатской конторы «Бейли, Беннинг & Лангер» занимал шесть верхних этажей пятидесятипятиэтажного небоскреба Торгового центра. Джек с Тео пошли напрямик через «подворотню», огромную крытую зону, где пальмы и пешеходы впитывали солнечные лучи под прозрачным навесом из плексигласа, соединяющим офисную башню с гаражом-парковкой. Люди здесь предпочитали отдохнуть в обеденный перерыв, понаблюдать за прохожими, да и просто перекурить. Но Джек, попадая сюда, неизменно вспоминал о несчастном строителе, который решил облокотиться о металлическую балку, оперся о лист плексигласа и только тут обнаружил, что раму еще не успели застеклить. Наверное, чертовски больно было удариться о твердый гранит, пролетев пятнадцать этажей, да только об этом уже никто не узнает.

– Пожалуй, дальше я сам, – сказал Джек.

– Ну уж нет, вместе поднимемся.

Джек колебался – желание Тео появиться собственной персоной в конторе «ББ&Л» вызывало некоторое подозрение. Впрочем, он был слишком истощен эмоционально, чтобы спорить.

– Ладно, только веди себя прилично.

– Обижаешь, – протянул Тео.

Они поднялись на эскалаторе в главный вестибюль, миновали пост охраны, направляясь к скоростному лифту, который довезет их без остановки на этажи «ББ&Л». Хромированные двери закрылись, и Джек с Тео стали наблюдать за тем, как по мере движения кабины зажигаются цифры этажей на освещенном табло. В колонках надоедливо крутилась музыка в легкой симфонической интерпретации. В текущем фрагменте угадывалась гадостная струнно-духовая версия старого хита «Роллинг стоунз» «Сатисфэкшн».

Тео сказал:

– А лет через тридцать что будут переигрывать? Рэп?

– Что-что?

– Разве в те времена кому-нибудь могло прийти в голову, что песни «Роллинг стоунз» переделают в слащавые штучки и станут крутить в общественных лифтах? Так, глядишь, на старости лет зайдешь в лифт, а там диктор медовым голоском объявляет: «А теперь суперсовременный шлягер, неувядающее ретро „Отвали, мудила“ а капелла в исполнении хора Мормонского молитвенного дома».

Джеку было не до веселья.

– Спасибо за заботу, Тео, но это бесполезно. После всего, что случилось сегодня утром.

– Неужели все так запущено?

– Ты не представляешь насколько, – ответил Джек.