Стемнело. Коб больше не прислонялся к дереву, а сидел у его подножья, на раскисшей земле и дрожал так, что с трудом удерживал в руке набалдашник трости, а уж о том, чтобы подняться на ноги, не могло быть и речи.

Добравшись до дома, он обнаружил, что Элизабет его ждет, хотя в это время он обычно ее уже не заставал. Она объяснила, что, когда он уходил, вид у него был такой, что она забеспокоилась. Вот и решила дождаться его возвращения.

Измученного, продрогшего, вконец обессилевшего Коба — к тому же его едва не ослепил свет единственной в комнате слабой лампы — до глубины души тронула забота служанки. И он тут же сказал ей, что принял важное решение: он хочет, чтобы она как можно скорее переехала к нему и всегда была рядом — мало ли что понадобится.

Как просто оказалось осчастливить Элизабет! От его предложения она пришла в восторг. Захлопала в ладоши и пустилась вприсядку, расставив костлявые ноги, шаркая плоскими ступнями и покачивая из стороны в сторону тяжелым задом.

— Ох-ох-ох, хозяин, — зашамкала она, обнажая два длинных зуба и темные десны, — я сегодня счастливая, такая счастливая!

Коб, хоть и был совершенно без сил, на миг почувствовал себя великодушным, благодетелем человечества.

— Вот видишь, — не без иронии заметил он, — как мы все ждем не дождемся счастливых развязок.

— По мне, хозяин, это самая что ни на есть счастливая развязка, — заверила она его.

Но не тут-то было. Коб посидел час-другой за столом, делал записи в дневнике, который не слишком аккуратно вел последние месяцы. Бумаги в беспорядке валялись на столе, перо лежало там, где он его уронил, — на открытой странице. Потом сильно за полночь, а может, и на заре снова вышел из дому.

Что вдруг взбрело старику в голову и что понесло его из дома в такую рань, что увело его далеко от города — что бы это ни было, в результате он упал у дороги, ведущей в Клаггасдорф. Там его и нашли двое детей, то ли лудильщиков, то ли бродяг, — словом, каких-то чужаков, невесть откуда взявшихся в этих краях. Ни дети, ни взрослые не осмелились поднять тело, опасаясь, что их обвинят в смерти старика. В город отправили сообщение: мол, нашли тело, надо его вывезти.

Приехавших из города людей встретили дети, которые натолкнулись на старика и теперь сторожили тело. Им дали по медной монете и отправили восвояси. Дети повиновались, но уходили медленно и неохотно, оглядывались назад, прикрывая глаза от восходящего солнца, а потом — посмотрели, как повозка развернулась и с грохотом потащилась назад, в город.

Издание этой книги посвящается памяти

Ольги Борисовны Августевич (Герман),

которая наполняла светом и смыслом жизни тех, с кем сводила ее судьба.

Она была надежным другом, заботливой дочерью, уважаемым врачом и любящей мамой