— Да, это правда, ее милость очень красива, — коротко согласилась Виолетта.

— Я хотела бы походить на нее, но я знаю, что никогда не смогу. Никакие парикмахеры и портнихи в мире не помогут мне стать такой привлекательной, как тетя Лили.

— Почему вы не расстанетесь со своими очками, мисс? — спросила Виолетта.

— Я раскрою тебе тайну: я собираюсь снять их в день свадьбы. Я просто не смогу сейчас предстать перед друзьями тети Лили, если сниму очки. Думаю, будет лучше, если я буду прятать свои глаза, чтобы они не догадались, что я о них думаю.

— А что же его светлость?

Корнелия неожиданно смолкла.

— Я надеялась… да, я надеялась, что он попросит меня снять очки, когда мы останемся наедине, но он никогда не заговаривал об этом. Правда, мы никогда не остаемся вдвоем. Так я не буду дожидаться, пока он попросит меня об этом.

Я сниму их под покровом вуали, когда войду в церковь.

— Я рада этому, мисс. Кто-нибудь говорил вам уже, что у вас удивительные глаза?

— Нет, в Англии никто.

— Конечно, нет, мисс. Потому что никто здесь не видел вас как следует.

— Это правда.

— Может быть, вы все-таки снимете очки, мисс?

— Нет, не раньше свадьбы… только если его светлость попросит меня прежде об этом.

Как уже сказала Корнелия Виолетте, она никогда не оставалась с герцогом наедине. Когда они посещали Оперу, герцог сидел в ложе рядом с ней, но тут же рядом находилась тетя Лили, и любое слово, как бы тихо Корнелия ни произнесла его, могло быть ею подслушано. Когда они ездили кататься в парк, герцог сидел напротив Корнелии, спиной к кучеру, но тетя Лили неизменно была рядом с ними. Она беспрерывно болтала о вещах, забавлявших и развлекавших герцога, и выглядела необыкновенно эффектно в боа из перьев, обвивавшем ее плечи, и с зонтиком от солнца, защищавшим от солнечных лучей ее изумительную кожу.

По мере того как приближался день свадьбы, Корнелия обнаружила, что и без того нечастые моменты ее свиданий с герцогом становятся все реже и короче. Трудно было выкроить хоть минуту в день, когда бы Корнелия не была занята покупками или примерками или не писала письмо за письмом, благодаря за свадебные подарки, которых с каждым днем прибывало все больше.

Уже можно было заставить стол площадью в несколько акров всем этим фарфором, хрусталем, серебром, огромным количеством ювелирных украшений: колец, брошей, браслетов. Корнелия рассматривала все и восхищалась. За день до свадьбы ее дядя преподнес ей жемчужное колье.

— О, дядя Джордж, как вы добры ко мне! — воскликнула Корнелия. — Я никогда и не мечтала иметь такую прекрасную вещь! Я надену его в день свадьбы.

— Лучше не делать этого, — заметила Лили. — Жемчуг означает слезу.

— Я уверена, что этот чудесный жемчуг означает что-то другое, — отозвалась Корнелия. — И я не боюсь суеверий. Я надену его, потому что, вы это знаете, я очень удачливая!

Она слегка покраснела, когда произнесла эту фразу, и заметила, что улыбка сошла с лица Лили.

— Надевай что хочешь, — сказала Лили резко, — но только потом не жалуйся, что я не предупреждала тебя.

— В самом деле, Лили, — вмешался лорд Бедлингтон, — ты говоришь так, будто ожидаешь заранее, что Корнелия будет несчастлива!

— Все невесты плачут во время медового месяца, — уклончиво сказала Лили, — Это очень волнующее время. Ты помнишь, Джордж, как часто я плакала?

Корнелия улыбнулась, но при этом подумала про себя, что ее тетя глупа. Радуясь своему жемчугу, она не устояла перед порывом броситься наверх, чтобы продемонстрировать его Виолетте.

Но в спальне никого не оказалось.

Корнелия приложила жемчуг к своей шее, и он показался ей теплым и нежным. Корнелию восхищало, как привлекательно выглядит он на ее коже, и мечтала, как герцог тоже будет восхищаться им.

Герцогиня Роухэмптон среди прочих подарков тоже прислала ей украшения — диадему, бриллиантовое колье и длинные серьги в виде капель.

Но как бы ни были они роскошны и красивы, Корнелия предпочитала свой жемчуг. Своим переливчатым блеском и легкостью он почему-то напомнил ей Ирландию, ее небо после дождя и реку во время разлива.

Корнелию печалило, что никто из ее ирландских друзей не будет присутствовать на свадьбе.

Она написала пригласительные письма всем, кого знала, и даже намеревалась оплатить их дорогу. Но ей ответили, что Англия — это слишком далеко и никто не будет выполнять за них работу, пока они будут веселиться на свадьбе.

Корнелия все это понимала, но все же сердце ее щемило от грусти и одиночества. Завтра настанет самый важный день в ее жизни, а она будет окружена чужими людьми. И все же она бесстрашно смотрела в будущее. Она радовалась, что с завтрашнего дня все в ее жизни переменится. После свадьбы они уедут отсюда вдвоем с герцогом туда, где они смогут узнать друг друга. Это будет не Котильон, подавляющий ее своим величием и многолюдьем. Они отправляются в Париж.

Тетя Лили посвятила ее в планы герцога на медовый месяц, и Корнелия, которая сама не могла ничего предложить, всецело положилась на его выбор. Корнелия издала легкий вздох удовлетворения при мысли, что они уедут послезавтра вдвоем, сопровождаемые только камердинером герцога и Виолеттой, и сумятица последних недель останется позади. Бесконечные примерки, совещания с парикмахерами и маникюрщицами отнимали все ее время и истощали все силы.

Жемчуг согревал шею Корнелии. Тетя Лили может сколько угодно говорить, что он означает слезы, но она полюбила его. Корнелия все еще разглядывала себя в зеркало над туалетным столиком, когда Виолетта вошла в комнату.

— Я думала, что вы внизу, мисс, — удивленно воскликнула горничная.

— Почему я должна быть внизу?

— Но его светлость здесь, — ответила Виолетта.

Корнелия живо обернулась к ней:

— И никто не сказал мне об этом. И, конечно, в доме никого нет?

— Его милость уехал, я знаю, — сказала Виолетта, — потому что я видела, как он садился в карету. Что касается ее милости, то я не знаю.

— Ее тоже нет, — ответила Корнелия. — Она говорила, что собирается навестить леди Уимборн и вернется только к обеду. Ах, Виолетта!

Это замечательно! А я сижу здесь и любуюсь своим жемчугом. Быстрее причеши меня.

Но Виолетта уже взяла в руки щетку, пока Корнелия тараторила, и минутой позже Корнелия уже спешила вниз по ступенькам. Она с волнением думала о том, что ей представилась возможность повидаться с герцогом наедине. Тетя Лили проявила настойчивость в том, чтобы у них не было возможности увидеться сегодня. Герцог устраивал вечером холостяцкую вечеринку, в то время как Корнелии полагалось отправиться в постель как можно раньше, чтобы лучше выглядеть в день своей свадьбы.