– Закари! В чем дело?

– У меня сердце… Оно всегда не очень-то хорошо работало, а вот теперь…

Полли всмотрелась в его бледное лицо, в голубоватую каемку вокруг губ, в глаза, пытающиеся сморгнуть слезы. Она протянула руку.

– Не трогай меня! Пожалуйста. Я не хочу реветь. Но умирать я тоже не хочу. Я не готов к этому. Но у меня осталось всего… ну, толком никто ничего говорить не хочет, но, скорее всего, на юридический я поступить так и не успею.

– Ох, Закари! – Она сидела, не прикасаясь к нему, раз он так попросил. – А операцию тебе не предлагали?

– Операция мне не поможет.

– Но если ты будешь заботиться о себе, не переутомляться…

Он замотал головой и яростно стер слезы тыльной стороной ладони.

– Ох, Зак…

– Вот видишь? Я причиняю тебе боль самим фактом своего существования. А я ведь не собирался давить на жалость. Полли, милая, я стараюсь вести себя так, будто мне еще жить и жить. Вот в Хартфорде работаю в этом семестре. Планирую вернуться в колледж. Потом поступить на юридический. Врачи говорят, что так лучше всего. Относиться к этому сравнительно спокойно и жить как ни в чем не бывало, пока живется. Поэтому я хотел бы видеться с тобой почаще. Ты согласна?

– Да, Зак, конечно.

Любые слова выглядели ужасно неуместными.

Он снова завел машину и рванул с места – чересчур быстро. А говорил ведь, что не хочет умирать, что не готов. И что не хочет причинять ей боль…

– Слушай, можно помедленней, а? – попросила Полли.

Закари убрал ногу с педали газа и сбросил скорость. Они ехали молча. Полли не хотелось нарушать тишину, потому что сказать ей было нечего. Когда они доехали до дома бабушки с дедушкой, Зак свернул на проселок, на который выходил дом, и остановил машину у флигеля с бассейном.

– Я вел себя ужасно, – сказал он. – Прости, пожалуйста.

– Ничего подобного!

Зак потянулся к Полли, чтобы поцеловать ее. Она позволила ему коснуться губами своих губ, потом ненавязчиво отвернулась. Она испытывала к нему глубокое сострадание, но, если целоваться из сострадания, ничего хорошего из этого не выйдет.

Она думала, что Зак снова попытается поцеловать ее, но вместо этого он уставился в лобовое стекло:

– Эй, а что это за девушка?

Полли посмотрела, но никого не увидела.

– Какая девушка?

– Которая только что свернула за ваш бассейн. – Зак показал пальцем.

– Какая девушка? – повторила Полли.

– Такая… с длинной черной косой. Повернулась и убежала.

Полли во все глаза уставилась на бассейн. Белые стены, сирень под окнами; листья сирени поблекли к осени и медленно опадали на землю. Никого там не было.

– Она шла в сторону вашего бассейна, – объяснил Зак. – Хорошенькая такая. А потом она увидела меня, я ей улыбнулся, а она рванула прочь, что твой олень.

Анараль! Зак, похоже, видел Анараль. Никто другой это быть не мог. Сначала Карралис, теперь Анараль… Но почему?

– Ты ее знаешь? – спросил Зак.

– Ну да, но…

– Слушай. Я не хотел тебя расстраивать, рассказывая о себе. Ты извини.

Нет, конечно, она расстроилась. Сразу по нескольким причинам.

– Полли, ты же знаешь, последнее, чего мне не хочется, это причинить тебе боль. Просто я подумал, что тебе лучше знать обо мне. Я понимаю, что я часто вел себя как самоубийца, но не думал, что… – В его темных глазах снова заблестели слезы. Зак сердито сморгнул их. – Извини. Так просто нечестно с моей стороны. Я лучше поеду восвояси и приеду как-нибудь в другой раз, может быть на выходных.

Полли медленно кивнула. Вот теперь Закари видел еще и Анараль. Что сказали бы на это ее дедушка с бабушкой? А епископ Колубра? Она отстегнула ремень безопасности. Ее сильно выбило из колеи и то, что Зак рассказал насчет своего сердца, и то, что он увидел Анараль. Она прислушалась, не едут ли Колубра. Может быть, если они встретятся, Закари сможет поговорить с епископом?

– Слушай, а ты очень занят сегодня вечером? Может, поужинать останешься?

– Прямо сегодня?

– Ну, если ты не против. Сегодня должны приехать доктор Луиза и епископ Колубра, а епископ хорошо знает Анараль… ну, ту девушку, которую ты видел.

«А доктор Луиза, – подумала Полли, – может перепроверить врачей Закари. Вдруг для него все же есть какая-то надежда?»

– Нет, извини. Я бы с удовольствием, серьезно. Но я обещал начальнику, что приеду поужинать с ним и предоставлю ему возможность еще пораспространяться насчет огама. Хорошо еще, что он не пытается заказывать ужин на огамическом языке! Вот бы он удивился, если бы знал, что я видел настоящий огамический камень…

А если бы он знал, что Зак видел девушку из эпохи огамических камней!..

– Я свободен в субботу, – продолжал Зак. – Можно, я приеду?

– Ой, конечно приезжай!

– Может быть, мы с тобой просто погуляем по земле твоих бабушки с дедушкой. С тобой замечательно просто быть вместе. Но сейчас мне в самом деле надо в Хартфорд. – Закари вылез из машины и подошел к ней. – Ты не переживай так сильно, моя славная Полли. Я не стану падать замертво прямо у тебя на глазах. Это было бы нечестно. У меня все же еще осталось немного времени!

Он быстро обнял ее. Какой же он все-таки худющий! А Колубра все еще не едут – и не приедут, наверное, еще где-то с час.

А ведь сегодня канун Дня Всех Святых. Самайн. Это важно. По крайней мере, Полли была уверена, что епископ счел бы это важным. Сегодня Самайн, возможно, поэтому Закари и смог увидеть Анараль. Но он ведь и Карралиса видел! Быть может, с приближением Самайна начинают открываться двери в прошлое?

Полли медленно обогнула дом, вороша палую листву, обошла флигель с бассейном. Дом смотрел на юг. Флигель находился с восточной стороны. Окна в его стенах смотрели на все три стороны, а окна в крыше – на север и на юг. Полли вышла на луг за северо-восточным углом дома. Пересекать луг она не собиралась. Нет, к каменной стене она и близко не подойдет!

Через луг ей навстречу шагал молодой человек с ярко-синими глазами. На этот раз при нем не было собаки – за ним бежал серый волк. Увидев Полли, человек что-то сказал волку, тот повернулся, потрусил назад через луг и исчез в лесу.

Полли стояла и ждала, как загипнотизированная. Он шел к ней неторопливо, чуть заметно улыбаясь. Понять, сколько ему лет, было невозможно. Наверняка старше ее, но его лицо было безмятежным и лишенным возраста.

– Карралис…

Он кивнул:

– А ты, видимо, Пол-ли.

Он, как и Анараль, говорил медленно и отчетливо, с неопределенным легким акцентом. Наверное, епископ Колубра и его научил английскому.