– Сьюзи Дорф, – сказала я, не пытаясь скрыть усмешку в голосе. – Она пыталась связаться со мной. Да что там! Она оставила мне несколько текстовых сообщений.

Джек поднял брови, не удостоив мои слова комментарием.

– Она меня раздражает. Мне нечего ей сказать, особенно после того, как в прошлом году она напечатала анонимное письмо о том, что в нашем саду захоронены и другие тела. На нее нужно подать в суд за клевету.

– Это несколько преждевременно, тебе не кажется? Особенно с учетом того, что мы только что откопали цистерну в указанном саду?

– Не важно. Любые трупы, которые мы находим, – это наши трупы. Пусть она займется своими делами.

Джек насупил брови, как будто мысленно пытался что-то перевести.

– Она – репортер, – сказал он, покачав головой. – И вот что она делает. – Он протянул руку и пододвинул вырезку ко мне. – Прочти сама.

Изо всех сил стараясь не щуриться, я начала читать:

Я взглянула на Джека. Тот отважно пытался сохранять бесстрастное выражение лица. Это была его история, но Марк украл ее у него и поспешил опубликовать свою версию прежде, чем у Джека появился шанс. К убийству были причастны родственники Марка, которые поделились с ним известной только им информацией, но тела были найдены в нашем саду. Джек уже написал свою книгу о том, как мы раскрыли тайну, и подписал издательский договор. Но книга Джека не была опубликована, так как Марк опередил его. Правда, мы одержали небольшую победу, когда сумели помешать Марку выкупить дом, но только потому, что Нола одолжила нам деньги. Это было несправедливо и унизительно, однако мы постарались забыть об этом. До этого момента.

– Это то, о чем тебе на днях сообщил по телефону твой агент?

Джек кивнул.

– Читай дальше. Там еще интереснее.

Дрожащей рукой я вернула газету Джеку.

– Что ж, у этих голливудских деятелей не работают мозги, если они думают, что я пущу их в свой дом и позволю им снять фильм по книге, которую мой муж не писал. А главное, этой репортерше хватило наглости предположить, что это произойдет, даже без нашего разрешения!

Джек покашлял, словно желая напомнить мне, что мисс Дорф действительно пыталась поговорить со мной, но я не захотела выйти на связь.

– Ты слышал об этом от Марка? – Я даже отпрянула, ужаснувшись направлению собственных мыслей. – Или от Ребекки? Она вынудила нас устроить для них помолвку. Но это не дает им права предполагать… – Заметив выражение его лица, я умолкла. – Почему ты улыбаешься?

– Потому что ты такая сексуальная, когда злишься.

Я растерянно заморгала.

– Перестань меня отвлекать. Я… мы… имеем полное право быть недовольными. Почему ты, в отличие от меня, относишься к этому так легкомысленно?

Он потянулся через стол и снова взял меня за руку.

– Ты когда-нибудь задумывалась, сколько времени у нас уйдет на то, чтобы встать на ноги в финансовом отношении и вернуть Ноле деньги? Она отказывается называть это ссудой, но ведь мы никогда не воспринимали эти деньги как-то иначе.

Я уставилась на него, уверенная, что неправильно поняла.

– Джек, ты не можешь…

Меня прервал телефонный звонок. Джек посмотрел на телефон и, заметив номер без имени, встретился со мной взглядом.

– Ты меняла мелодию звонка? Я уже начал привыкать к «Мама Миа».

Я покачала головой и, чтобы завершить звонок, нажала на красную пиктограмму.

– Нет. Понятия не имею, откуда взялся этот звонок. И кто звонит. Они звонили уже несколько раз, но я не узнаю номер, а звонивший никогда не оставляет сообщения… вернее, оставил, но только один раз. Собственно, он ничего не сказал, было лишь несколько странных звуков.

Я невольно вздрогнула, вспомнив треск отдираемой доски и металлическую ноту, вибрирующую в пустом воздухе.

– Ты уже проверила номер телефона?

Настала моя очередь выглядеть сбитой с толку.

– Ты можешь это сделать?

Джек посмотрел на меня взглядом, который говорил, что если это шутка, то она неудачная, однако протянул руку и взял мой телефон.

– Ты можешь выполнить поиск… просто введи номер и… – Он несколько секунд молча вбивал цифры, затем его пальцы застыли над экраном. – Понятно.

Официантка выбрала именно этот момент, чтобы принести нам заказ, и впервые за долгое время любопытство во мне пересилило голод. Я задумалась над тем, что сказал Джек.

– Что такое? – спросила я, когда она наконец ушла.

– Ты знаешь Кэролайн Б. Пинкни?

Я на мгновение задумалась, запах еды боролся с моей памятью. Я начала гонять по тарелке виноградину в надежде на то, что еда в желудке поможет встряхнуть мои мысли.

Джек продолжил:

– Ты, случайно, не знаешь настоящее имя Баттон Пинкни? Если, конечно, Баттон – это прозвище. В Чарльстоне частенько в свидетельстве о рождении указано странное имя…

Я уронила вилку, которой пыталась проткнуть виноградину, и встретилась с ним взглядом.

– Да, точно, Кэролайн, – крикнула я. Мой голос казался сиплым, хотя я только что выпила полстакана воды. – Джейн сказала, что ее звали Кэролайн. – Я сглотнула. – Почему ты спросил?

– Потому что этот номер телефона зарегистрирован на Кэролайн Б. Пинкни на Саут-Бэттери-стрит.

Мы с минуту смотрели друг на друга, не зная, как отнестись к возможности телефонного звонка от мертвого человека.

Я вместе с детективом Райли стояла в фойе дома Пинкни, наблюдая отчасти с улыбкой, а отчасти обиженно, как он изучал царивший вокруг разгром. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь слезть с воображаемого забора, на котором я сейчас сидела. Сидела, как обычно, в раздвоенных чувствах, когда дело касалось старых домов. В половине случаев – кстати, благодаря Софи, хотя я никогда бы не призналась ей в этом – я могла по достоинству оценить детали, архитектуру и мастерство, которые таили толстые стены этих старых домов. Но в других случаях, обычно оплатив очередной счет за ремонт, я легко представляла себе, как подношу спичку к динамитной шашке.