Говорила одна из девчат, коих я спас на дороге и вывез сюда. Какие солдаты – и говорить не стоит, тут могут быть только северяне, охрана деревни бы других не пропустила, но было тихо.

– Глава знает?

– Да, с ним офицер говорил.

– Сдал сволочь.

Я заметался, думая, что делать, однако никаких мыслей не приходило. От реки тоже отрезали. Вскоре солдаты меня взяли на прицел, я даже деньги уничтожить не успел, а ведь их точно отберут, отговариваясь борьбой за свободу, а это моя оплата за честно сделанную работу, так что мог делать с ними что хотел. Не успел, поднял руки, когда меня взяли на прицел. Пара офицеров, один знакомый, это я его на берегу локтем приголубил, подошли ближе. В общем, деньги забрали и отвели в одно из зданий, выгнав хозяев. Там и начали со мной работать. Привязали к стулу, мол, шустрый излишне, и вели допрос. Интересовало, как удалось захватить субмарину. О том, что американцы нашли несколько трупов с неё, что носило по волнам, им откуда-то было известно. Я делал вид, что не понимаю, о чём речь. Мол, нанял профессиональных наёмников, тоже американцев, и те всё сделали. Миллион, что я получил авансом, ушёл им. Дальше они пригнали лодку к месту встречи. Показали, как опускать на глубину и поднимать, и отбыли. А я лишь передал субмарину представителям заказчика. Стоял только на этой версии, но мне не особо верили. Потом разговор пошёл о заказе. Капитан, что был тут старшим, сказал:

– Вьетнаму нужна твоя помощь.

– Я с ворами не договариваюсь. Вы у меня деньги украли.

– Это твои деньги, будут тебе возвращены сразу после выполнения задания, – сказал капитан таким тоном, что я понял, денег я больше не увижу.

– Тем более, – пожал я плечами.

Похоже, и за работу, что хотят предложить, платить мне никто не будет. Так и оказалось, обещали какие-то туманные благодарности. Нужно было угнать у американцев новейший танк, что проходит в этом конфликте боевые испытания. Чую, тут уши советников из Союза торчат, северо-вьетнамцам вряд ли интересен этот танк. Однако задача поставлена, и его нужно добыть, желательно целым. В общем, я дал добро. Всё равно выполнять не собираюсь, а сделаю ноги, но говорить об этом я не стал. Только эти шантажисты поступили хитрее. Я направлялся на задание не один.

Люди, что служили в контрразведке, были профессионалами, ни одного шанса, пока мы двигались к нужной базе, мне для побега не дали. Контролировали каждый шаг. Вещи с опушки мои принесли, и на второй день после захвата нас подкинули на двух вертолётах Ми-1, а дальше мы пересекли невидимую границу Юга и Севера и уже двигались на своих двоих. Где находится база, тем было известно, даже модель танка – М551. Это был лёгкий авиадесантный плавающий танк США. Видимо, специалисты в Союзе хотели узнать, какие новинки имеются в танке, сделали заказ, а северяне, получив его, почесали тыковки, от пленных узнали о прибытии пяти первых машин, танк уже серийно выпускается, и решили угнать. А для угона использовать меня, история о субмарине, как это ни секретили, уже разошлась. Тем более броню я уже угонял, чему есть свидетели, об этом тоже слухи пошли. Решили всё за мой счёт сделать.

Надо сказать, почти получилось, пять бойцов, что меня сопровождали, конечно, спецы ценные, но когда я проложил тропу через минное поле и проник на территорию базы, они со мной были, то отвлёк их и заперся в танке. Проверил уровень топлива, боекомплект тоже полный был, и, запустив движок на максимальной скорости, начал гонять по лагерю, танк оказался на удивление шустрым, роняя здания и давя палатки с содержимым. Сделать те всё рано ничего не могли. Погоняв, прорвался к месту, где разминирование проведено было, отметив, что впереди двигается такой же танк, видимо спецы перегоняли, повалил забор и просто умчался. Потом ещё тридцать километров проехал, с пяток речушек и одно болото преодолел и, выбравшись на сушу, поставив машину под деревья, решил передохнуть. Где спецы, без понятия, я в другую сторону умчался. А вообще угнать технику – это половина дела, главное – доставить её к нашим. Танк мне был и нужен, только чтобы сбросить надзор, на четыре миллиона я уже рукой махнул, так что доберусь до тайника, заберу своё честно заработанное, но треть отдам сиротам, это святое, и отправлюсь в Аргентину. Может быть, даже своим ходом. Куплю парусную яхту, небольшую, и в путь. Это будет интересный опыт.

Проснулся я от стука по броне. Осторожно перебравшись на место командира, осмотрелся через приборы. Хм, северо-вьетнамские солдаты, и несколько держат на прицеле танк. На плечах у них китайские РПГ были. Офицер, что стоял на корме, ещё раз постучал в люк.

– Что надо? – спросил я, мысленно планируя свои дальнейшие действия.

Тут не сбежишь, сожгут, значит, придётся сказать, что танк угнан по заданию армии, так что выдадут сопровождающих, и придётся гнать дальше. По пути попробуем сбежать.

Не получилось. Пообщаться с офицером удалось благополучно, он посадил в танк трёх солдат, и мы покатили дальше. Топлива едва хватило добраться до деревни, где нас ждали, сбежать не получилось. В общем, я передал танк северо-вьетнамской армии в лице того капитана.

– Где группа? – хмуро спросил офицер.

– На базе осталась, нашумела. Пришлось драпать как есть. Хорошо, оторваться смог. Где мои деньги?

– Ты их передал в фонд свободы Вьетнама, вот квитанция, – протянул тот мне бумажку.

Я только нахмурился, хотя с потерей денег уже смирился.

– А за танк оплата?

– Мы приносим тебе благодарность и предлагаем поступить к нам на службу. Тебе четырнадцать, но призвать сможем.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Кинули меня классически, но хоть отпустили. Забрал вещи и вскоре скрылся в лесу. При этом почти сразу обнаружив две группы, что шли за мной, и одна впереди. Обложили. Забравшись на дерево, я дальше двигался только верхом по ним, и спал там. Вскоре сообразив, что меня потеряли, я вернулся ночью в деревню, там как раз танк на баржу загоняли, я им подсветил, кинул бутылку с бензином на надмоторную полку и нырнул в воду, уходя от автоматных очередей. Танк и баржа ярко полыхали, потом там и до детонации боекомплекта дошло, а я поднимался вверх по течению реки, там выбрался, забрал вещи, оделся и побежал прочь. Ответ ведь тоже всегда должен быть адекватным. Офицеру я карьеру испортил. Тот наверняка уже доложил наверх, что танк добыли, а тут его сожгли. Пусть объясняется, кто это сделал и почему. Отбежав подальше, я поел, кстати, последняя пища, нужно докупить, и, забравшись на дерево, обвязался верёвкой и вскоре уснул.

Похоже, что меня искали, не раз солдат и партизан в лесу видел, раньше такого не замечал. Один раз приметил группу американских солдат. Всего четверо. Это не разведывательная группа, оборванные, грязные, испуганные – в общем, похоже, выжившие в какой-то стычке к себе возвращались. От любого шороха вздрагивали. Приготовив оба кольта, я их встретил и выстрелил с двух рук, положив всех. Одного подранком постарался взять. В плечо выстрелил и ногу. Дальше разоружил, мысленно ругаясь, М-16 были только у троих, четвёртый без оружия, и на всех едва ли два с половиной магазина. Пострелять им удалось изрядно. Да и граната была только одна. Я быстро допросил подранка, они уже три дня по лесам шастают, чудом никого не встретив, ничего об угоне танков не знают, так что добил его. Они были из воздушной кавалерии, вертолётом их высаживали, для зачистки деревни, да так по мордам надавали, что до сих пор бегут. Дальше снял ременную систему с одного, целую, с подсумками, постирал их в ручье. Снял всё целое, оружие грязное, не чищенное, но забрал все три винтовки и так дошёл до тайника. Там съестное, солдаты сами два дня не ели, брать нечего было, а тут в пещере развёл костерок и приготовил похлёбку. Было из чего. Правда, лепёшки в сухари превратились.