– В следующий раз я буду звонить в полицию, – клянется она. Если Эйприл так и не порадует ее словом, она обратится в органы детской опеки.

Муж, мистер Пассивно Агрессивный, смущенно смеется.

– А что мне сделать? Ущипнуть ее?

Да, ущипни, говорит Рейчел. Отшлепай. За волосы оттаскай. Сделай хоть что-нибудь.

Тэд спрашивает:

– На всякий случай спрошу… если я не ударю ребенка, ты заявишь, что я обижаю нашу дочь?

Рейчел кивает и говорит:

– Да.

Она так и видит, как муж прихлебывает кофе из черной кружки, найденной на пожарище. Цвет и отделка кружки настолько ужасные, что выглядит она как новая.

– Может, мне ее сигаретой прижечь? – предлагает он саркастичным тоном. – Тебя это порадует?

– Возьми иглу у меня в швейном наборе, – велит Рейчел. – Только продезинфицируй сперва. Медицинским спиртом. Мы еще не делали дочери прививку от столбняка.

– Ты серьезно? Ушам не верю.

– Слишком все это затянулось, – говорит Рейчел. Она знает: речь ее звучит безумно. Может, она не выспалась. Может, в нее в мозгу инфекция, токсоплазмоз, но говорит она совершенно серьезно.

* * *

Быстро страховку получить не удалось, а к тому времени инспектор успел прийти к выводу, что это был поджог. В лаборатории выяснили: шерсть кошки была покрыта неким горючим элементом, благодаря которому Белинда Карлайл не затухала во время последнего, полного паники и агонии, забега. Плюс, за несколько недель до пожара Рейчел удвоила страховку – тоже, знаете ли, подозрительно. На груди уже висел ребенок, но Рейчел не преминула обратиться к адвокату.

* * *

Воскресным вечером Рейчел грозит, мол, она не блефует: либо Тэд заставит Эйприл произнести хоть слово, выдавит из нее хоть звук, либо дальше они будут разбираться в суде. После затянувшейся паузы Тэд наконец отвечает.

– Эйприл, милая, – говорит он куда-то в сторону, – помнишь, как тебе делали прививку от гриппа?

Он говорит:

– Помнишь, тебе сделали укольчик, чтобы ты могла играть в пасхальном лагере?

В ответ – тишина. Рейчел закрывает глаза, чтобы лучше слышать, но слышит только гудение потолочной и настольной ламп. Она встает с кровати, желая выключить кондиционер, когда в трубке раздается голос Тэда:

– Принесешь папочке мамин швейный набор? – Ничего вроде бы не происходит, однако тут снова слышится голос Тэда. На сей раз он говорит прямо в трубку: – Довольна? Теперь ты довольна? – Слышно, как он выходит в коридор, как напевно говорит, словно исполняет колыбельную на импровизированный мотив: – Иду в ванную за спиртом, готовлюсь пытать нашу дочь, – напевает он. – Рейч, еще не поздно отказаться. Только скажи, остановимся…

Не бывать этому. Никто ничего не остановит: соседи за стенкой всегда будут трахаться, горящая кошка – носиться пылающей кометой по каждому дому, где поселится семья Рейчел. Порочный круг не разорвать. И снова ей пришла в голову мысль, что это месть Тэда. Эйприл сидит наверху у себя в комнате или играет на заднем дворе, а Тэд только врет, что она дома. Такое проглотить легче, чем идею о том, что родная дочь ее презирает.

– Пойми, – говорит Рейчел в трубку. – Ты должен сделать ей больно. Докажи, что она жива.

Она требует:

– Сделай ей больно, докажи, что ты меня не ненавидишь.

Не успевают в телевизоре продать очередную тысячу часов с бриллиантами, как раздается крик Эйприл.

Секунды не проходит, а Тэд спрашивает:

– Рейч? – Затаил дыхание.

Эхо крика еще звучит у нее в голове. Будет звучать вечно. Кошачьи визги. Вопли Белинды Карлайл. Точно так орала Эйприл, когда родилась.

– Молодец, – говорит она.

– Ты кричала, – говорит Тэд.

Кричала не Рейчел и не Эйприл. Кричала новая пара за стенкой. Ну вот, снова: пакет всегда будет наполовину полон, Тэд не перестанет мошенничать.

Рейчел просит дать трубку Эйприл.

– Пусть прижмет трубку к уху, – говорит Рейчел, – а потом ты выйди из комнаты.

Она обращается к дочери:

– Твой папа не понимает. Старый дом отнимал денег больше, чем стоил. Кто-то должен был замараться.

Она объясняет дочери: единственная проблема в браке с бесхребетным, ленивым и глупым мужчиной – это то, что в этом браке застреваешь навсегда.

– Я должна была что-то сделать, – говорит Рейчел. – Не хотела, чтобы ты родилась слепой или мертвой.

Не важно, кто слушает – дочь или Тэд. Рейчел предстоит расхлебывать очередную кашу. Она рассказывает, как поливала кошку лаком для волос: самым простым и дешевым, каждый день, много недель. Она знала: кошка срет в камин, и надеялась, что хватит пламени от малой горелки. Рейчел перекармливала Белинду, чтобы та срала чаще. Газов в кишках у животного тоже прибавилось. Рейчел, скрестив пальцы, надеялась, что кошке хватит разок от души пернуть. Рейчел не садист, она не желала Белинде Карлайл страданий. Она даже поставила новые батарейки в дымоуловители и стала ждать.

– Твой отец, – начинает она, – думает, будто черные тарелки и унитазы не пачкаются.

В последнюю ночь в старом доме она вошла в гостиную – с мороза ворвалась в комнату. Перед уходом намеренно подкрутила регулятор температуры, чтобы понизить ее, чтобы кошку тянуло к малой горелке. Даже подложила в камин тунца. Войдя же в дом, ступила в тень большой ели и увидела в камине два желтых глаза. Чуть пьяная, сказала:

– Прости.

И вот теперь, очень пьяная, сидя в Орландо, Рейчел говорит:

– Прости.

Рейчел попрощалась с кошкой и щелкнула выключателем. Застрекотало: щелк-щелк-щелк, – будто слепой постукивал тростью.

Раздался крик баньши. Занялись пламенем шторы в гостиной. Занялась лестница. В конце концов страховая компания не смогла доказать, что химия в шерсти – это не остатки полиэтиленовых чехлов из химчистки.

Рейчел чувствует: Эйприл от нее отстранилась. Стала ей посторонней, человеком, с которым надо считаться, который заслуживает правды. Эйприл теперь чужая.

– Из-за уверток твоего папочки ты никогда не увидишь заката.

Тишина. На том конце провода может быть кто угодно. Или там вообще никого. Если там Эйприл, то она ничего не поймет, пока не вырастет.

Рейчел говорит:

– Я и замуж-то вышла за твоего отца, потому что он слаб. Думала, буду им управлять. – Беда со слабаками в том, что они вынуждают тебя действовать, а потом сами же тебя за эти действия ненавидят. Никогда не прощают.

В трубке слышен плач Тэда – слышен четко и безошибочно. Рейчел и прежде слышала, как он плачет, но в этот раз он ноет все громче и громче, пока наконец не раздается резкий, как свисток, крик ребенка. Высокий, словно писк дымоуловителя, безумный крик.