– Он ничего не понимает! – шептала Даша. – Зачем ему она? Я старше на две минуты! Я умнее! И даже красивее! И я его по-настоящему люблю! Я, а не она!

Она добежала до скверика и там, усевшись на детские качели, дала волю слезам. Хорошо, что скверик, несмотря на солнечное, ласковое утро, был пуст. Иначе рыдающая девушка с глазами, сверкающими нечеловеческим фиолетовым блеском, могла бы не просто удивить, а и напугать кого угодно.

Даша мучилась от яростного бессилия, знакомого и пережитого всеми женщинами мира. Она его любит, а он ее – нет, и, как ни старайся, не получается воспламенить в нем ответное чувство. И есть еще соперница, которой достаются все его мысли и мечты...

Говорят, первой ведьмой была девушка, задумавшая вернуть себе парня, ушедшего к другой.

А еще говорят, что ведьмами женщины становятся из желания привязать к себе любимых навсегда. Накрепко. И подчас не спрашивая у любимых согласия на это.

... Даша всхлипнула и почесала копчик. Почему-то в последнее время копчик у нее чесался и противно ныл, словно там вызревал чирей.

«Надо будет протереть спиртом», – подумала Даша. И тут же ее мысли вернулись к несчастной любви. И к сестре, оказавшейся в любви более удачливой.

«Почему вечно ей везет?! Зачем ей Рома? Обычных парней – пруд пруди! Она с ним поиграется и бросит!

У нее этих бойфрендов будет как перхоти! А мне... Мне никого не надо, кроме Романа! Его стихи, его картины... Я одна его понимаю как надо! Машке он даже и неинтересен, ей бы только пиво пить да обниматься. Нет ни интеллекта, ни вкуса... Бездарная кокотка!»

Глухая, какая-то стихийная ненависть к родной сестре темной волной неведомо откуда поднялась в Дашке и затопила на мгновение ее мозг.

«Хоть бы на нее потолок рухнул!» – подумала она, и в этот миг...

... И в этот миг вампир Роман вскочил со скамейки, будто его толкнули, и темной молнией кинулся в подъезд, взмывая к дверям квартиры Белинских, и разрывая эти двери как папиросную бумагу, и влетая в комнату Маши, и вцепляясь в уснувшую Машу, и стаскивая ее с кровати прочь, к окну...

... Он увидел, как на кровать рухнул потолок.

Вика, к этому моменту прибежавшая из кухни, увидела громадный пласт штукатурки с оборванными зубьями дранки, похоронивший под собой Машину кровать, и пронзительно закричала.

– Не волнуйтесь! – услышала она. – Маша жива и в безопасности.

Среди облаков оседающей на пол побелки Вика увидела Романа, стоящего у окна и крепко держащего на руках бесчувственную Машу.

– Что здесь было?! – простонала природная ведьма и бросилась к дочери...

«Что это со мной?!» – испуганно вздрогнула Даша. Ей показалось, что она на какое-то мгновение потеряла сознание. Руки дрожали, во рту пересохло, и все тело словно оплела паутина противной слабости. Даша провела ладонью по лбу. Лоб был мокрым от пота.

«Господи, какой ужас! Какой стыд! – вспомнила Даша о жестоком своем пожелании в адрес сестры.

Нельзя же так распускаться! Это унизительно! Маша больна, а я веду себя как последняя дрянь...»

Даша встала и, пошатываясь, пошла к магазину «Фрукты», блестевшему вывеской прямо за сквериком.

«Я куплю Даше ее любимых маниол. Да, и земляничного джема».

При этом у Даши возникло странное ощущение, что с ней произошло нечто такое, от чего джемом уже не откупиться.

... Пока Даша выбирала самые спелые маниолы, в квартире Белинских происходило нечто, напоминающее театр военных действий.

Авдей, на момент падения потолка находившийся в издательстве для подписания очередного договора, бросил все и примчался домой, едва Вика позвонила ему на сотовый и отчаянно прокричала в трубку: «Мейдей!». Теперь Авдей, Вика, вампир и Маша сидели в гостиной, затравленно поглядывая по сторонам, словно ожидая, что случится очередная катастрофа. В комнате девочек шумно суетилась бригада ремонтников, вызванная для ликвидации потолочного обвала. Другая бригада задумчиво снимала с петель массивные двери, гадая, чем это можно было так пропороть пятимиллиметровую стальную обшивку...

– Вика, как все было? – спросил Авдей. Зареванная Вика, стиснувшая в объятиях зареванную же Машу, указала на вампира:

– Он спас, он и расскажет... Я не могу. У меня нет сил...

Авдей вопросительно поглядел на вампира. Веснушчатый подросток ответил ему взглядом, в котором сквозил мрачный опыт прожитых веков.

– Покушались на жизнь вашей дочери, – сказал вампир Кадушкин.

Прозвучало это как-то высокопарно, автоматически отметил про себя Авдей.

– Кто?

Вампир нервно поправил очки. Посмотрел на писателя и ведьму.

– Вы действительно хотите это знать?

– Да уж, будьте любезны, введите в курс дела! – Авдея кольнуло неприятное ощущение, что он по сравнению с этим мальчиком выглядит куда более инфантильно. – Своих врагов надо знать в лицо...

– Этого врага вы, к сожалению, знаете...

– Я не могу в это поверить! – воскликнула Вика.

– Придется... – тихо произнес вампир.

– Довольно недомолвок. Роман, поговорим как мужчина с мужчиной. Итак, кто сотворил такое с моей дочерью?

– Ее сестра. Авдей опешил.

– Даша?!

Вампир склонил голову в знак согласия.

– Нет, это невозможно, – заговорил Авдей. – Дашка, конечно, крепкая девчонка, но чтобы обрушить потолок, какая силища нужна! Да и зачем...

– Ты не понял, Авдей, – с безнадежным отчаянием в голосе заговорила Вика. – У Даши есть Сила. Она не то что потолки – жилой квартал развалить может... Она меня щелчком пальцев пополам сломает. Наша дочь – ведьма!

Авдей посмотрел на вампира. Тот кивнул, подтверждая правоту Викиной реплики.

– Я понял это еще с момента знакомства с Дашей, – медленно, словно подбирая слова, произнес Роман Кадушкин. – У нее душа, словно заснувший вулкан: снаружи все спокойно и прочно, а внутри... Лава клокочет. Знаете, Вика, почему ваша дочь так яростно отрицала магию, так презрительно относилась к вашей ведьмовской природе? Потому что она чувствовала, как ей на самом деле этого хочется. Волшебства. Магического всесилия. Она не верила этому и сопротивлялась собственным желаниям.

– И хочется, и колется, и мама не велит... – припомнилась Авдею старая поговорка.

– Похоже на то. Моя... мое отношение к Марии стало искрой, от которой взорвался пороховой погреб Дашиных стремлений. Она посчитала, что я должен предпочесть ее сестре... Но уверяю, Даша меня не интересует ни в каком амплуа. Если я и общался с ней, то исключительно исполняя долг вежливости...

– Зачем ты вообще встал на нашем пути, вампир?! – горестно сказала Вика. – Ты двести лет носишь на себе проклятие нежити. И носи дальше! Мои дочери – живые люди, какое дело тебе до живых?! Или для тебя это развлечение, заменяющее кровь?