Пиппа долго смотрела на него, ничего не понимая. Однако уточнять не хотелось, поэтому она попрощалась с Дэйви. Он выглядел таким счастливым, а счастье Дэйви всегда стояло на первом месте, поэтому Пиппа даже простила брату небрежный взмах рукой в ответ.

Возвращаясь в «Вершины», она гадала, почему Крэг попросил ее быть завтра с Реной. Конечно, она не станет навязываться без приглашения, но если Рена сама об этом попросит, стоит ли соглашаться? В конце концов, завещание касается только Рены.

Но когда вечером Рена предложила сопровождать ее, Пиппа согласилась не раздумывая и рассердилась на себя – выходит, она, как и Дэйви, направляется волей Крэга Крэга, а одного зомби в семье более чем достаточно.

Однако утром, после того как мистер Кэллоу огласил последнюю волю и завещание Престона Франклина своим сухим, менторским голосом, она обрадовалась, что Рена в эту минуту не одна. Но вот откуда все знал Крэг?

Ибо Рена не унаследовала ничего, и не потому, что Франклины разорились, а потому, что была лишена наследства.

Наконец мистер Кэллоу отложил бумаги.

– Конечно, – сказал он, – мы оспорим это завещание.

Рена молчала.

– Нет ни малейшего сомнения, – четко продолжал мистер Кэллоу, – это завещание вашего покойного отца будет признано недействительным. Это доказывает даже временной фактор между его изменением и прохождением. Но даже если ничего не получится, хотя, повторяю, у меня нет сомнений в успехе апелляции, соответствующие власти потребуют редистрибуции, и вы, как его единственная…

– Нет! – Рена заговорила резко и выразительно. – Нет.

– Вы думаете, – сочувственно произнес мистер Кэллоу, – что мы оспорим завещание на основании умственного состояния вашего отца на момент его изменения. Вы этого не хотите. Заверяю, мисс Франклин, такое не приходило мне в голову. Способ, конечно, верный, но должен признать, что в день, когда мистер Франклин вызвал меня в «Вершины» для составления этого документа… – он постучал по пачке бумаг, – то он рассуждал более здраво, чем за все время нашего знакомства. Я пытался его урезонить. В конце концов, его желание было более чем странным. Но я никогда не видел Престона Франклина таким непреклонным, таким уверенным в себе. В течение нескольких лет его доходы падали. Несомненно, вы в курсе?

– Да.

– Но все же вам осталась вполне приличная сумма, и с домом…

– Да. Дом. – Рена взглянула на нотариуса в упор. – Кому он продан?

Адвокат замешкался:

– Он не продан, мисс Франклин.

– Тогда кому отдан? – Но прежде чем нотариус ответил, Рена догадалась: – Харди?

– Да.

– А остальное имущество отца и деньги? Тоже Харди?

– Да.

– Он уже знает?

– Нет. Я подумал, сначала следует уведомить вас, помочь пережить первый шок. Конечно, здесь не возникнет трудностей. Я знаю… мы все знаем Домрея. Все это расстроит его больше, чем вас. Он захочет как можно скорее повернуть ситуацию в нужное русло. Кстати, я снова думаю об умственном состоянии мистера Франклина. Хотя, на мой взгляд, ваш отец был вполне вменяем, одно, что его любимая дочь лишена наследства, доказывает обратное? Я хочу сказать…

– Нет! отрезала опять Рена. На этот раз она ударила по столу маленькой белой ручкой, чтобы подтвердить отказ.

– Сколько? – спросила она после довольно неожиданной паузы – Я хочу спросить – мне?

Мистер Кэллоу потупился. Он выглядел невесело.

– Как я сказал, доход сократился.

– Сколько?

– Без имения, – начал издалека нотариус, – без земли…

– Говорите прямо – сколько?

Пауза. Затем:

– Фактически только то, что записано на ваше имя.

– Больше ничего?

– Нет.

– Понятно. – Рена сидела не шевелясь. Лицо ее ничего не выражало.

– Конечно, – поторопился заверить мистер Кэллоу, – завещание слишком нелепо, чтобы принимать его всерьез.

– Это последняя воля и завещание моего отца, мистер Кэллоу! – Рена поднялась, и после мгновенного замешательства Пиппа последовала ее примеру.

Мистер Кэллоу открыл им дверь.

– Держите со мной связь, мисс Франклин, – попросил он. – А теперь идите домой и постарайтесь успокоиться.

– У меня больше нет дома, – напомнила Рена, а Пиппа вспомнила слова Крэга.

– Моя дорогая девочка, выход найдется, приемлемый для всех заинтересованных. Домрей Харди…

– Ты идешь, Пиппа?

Кивнув нотариусу, Рена сбежала по ступенькам к машине.

– По крайней мере, – сказала она, – машина записана на мое имя. Вторая, отцовская, теперь принадлежит Харди.

– Рена…

– Пожалуйста, Пиппа, замолчи.

Но Пиппа не могла удержаться.

– Это так не похоже на дядю Престона, – не поверила она.

– Как мало ты его знала. В этом он весь. Хотя я, вероятно, сделала бы то же самое.

– Ну почему?

Но Рена не отвечала.

– Разве не видишь, на что он рассчитывал? – наконец выдавила она. – Коварный старый лис. Коварный старик. Только последнее слово будет за мной. Как далеко, по-твоему, я могу уехать из Томбонды, если продам машину?

– Недалеко, – нехотя оценила Пиппа, – она не новая. А нынче…

Но Рена не слушала. Она повторяла как бы про себя:

– Он знал… Все рассчитал… но он не победит… Я…

– Рена, – отчаянно вмешалась Пиппа, вспомнив о Дэйви, – что ты будешь делать?

Рена обернулась к кузине:

– На самом деле ты хочешь знать, что ты будешь делать? Извини, Пиппа, что втянула тебя, извини, что упомянула наследство… – Она криво усмехнулась. – Как я ошибалась!

– Я не о наследстве. Просто хочу знать, где стою.

– Нигде, как и я. Извини, Пиппа, – повторила она, – я ничем не смогу тебе помочь. Ты видишь мое положение. Вам с Дэйви лучше уехать. Отправляйся в Сидней и найди работу. Там требуются люди, а ты девушка умная.

– Ясно, – уныло сказала Пиппа. Затем спросила: – А ты?

– Обо мне не беспокойся. – Рена прищурилась. – Возможно, у меня есть решение. И оно не включает оспаривание завещания или переговоры с наследником. – Она недобро рассмеялась.

Когда она остановила машину у входа, то просто вышла и вбежала в дом, не сказав кузине ни единого слова.

Пиппа осталась в машине. Чем она поможет Рене? Кроме того, подумала она, придется заботиться о себе.