Линда понятия не имела о другом покерном клубе, где играли на реальные деньги, часто немалые. Карл появлялся там всякий раз, когда ему было на что поиграть, порой приходил и с пустыми руками. Иногда кто-то одалживал ему денег, а иногда — нет. Он не мог противостоять искушению и знал, что никогда не перестанет играть.

Карл познакомился с Линдой в Дании пятнадцать лет тому назад. Прожили вместе почти десять лет, затем переехали в Исландию. Ее отец был датчанином, мать — исландкой. Линда родилась в Исландии. Когда ей исполнилось двенадцать лет, ее родители отправились в Данию. Карл прожил в Исландии дольше, ему было семнадцать, когда родители перебрались из Сиглуфьордюра в Данию летом 1983 года. Они жили в захудалой квартире в окрестностях Копенгагена, потом Карл оказался в Орхусе, где встретился с Линдой.

Он мало общался со своими родителями — они казались ему такими обычными, такими старомодными и любвеобильными. Карл не переносил их заботы, удушающей и навязчивой. Из дома он сбежал при первой возможности, когда ему пообещали работу в Орхусе, с серой зарплатой; он ухватился за этот шанс и уехал, оставив своих родителей в маленькой квартирке в Копенгагене.

С Линдой Карлу повезло. Они познакомились, когда она тяжело переживала развод родителей, и в сумятице душевной неразберихи ее бросило в объятия Карла. В отличие от него, Линда окончила гимназию и потом училась в школе медсестер. Это помогало им держаться на плаву. Она получала работу в больницах Орхуса, Рейкьявика и теперь Сиглуфьордюра. Карл же оставался безработным с тех пор, как они переехали на север.

Тем летом и осенью он возился с маленькой рыбацкой лодкой, которая была предназначена для начальной школы. Старый знакомый сказал ему, что школа ищет волонтера, чтобы отремонтировать лодку, и Карл согласился не раздумывая. В Дании он тоже часто работал волонтером. И что бы ни происходило в его жизни, ему всегда нравились занятия, связанные с детьми. Он не мог объяснить, почему именно с детьми… Может быть, хотел, чтобы дети оставались детьми как можно дольше. Как ни странно, самому Карлу никогда не приходило в голову, что когда-нибудь у него могут быть собственные дети.

Помимо ремонта лодки, он время от времени брался и за другую работу руками, которая ему предлагалась. И каждая заработанная крона оказывалась на карточном столе.

Карл был похож на автомобиль, который на остатках топлива ползет с черепашьей скоростью. Но с картами в руках Карл перерождался, словно залив полный бак отличного бензина. Он чувствовал, как кровь бурлит в его жилах, и все остальное не имело значения: ни Линда, ни даже победы или поражения. Это было как наркотик: снова и снова его тянуло назад, к картам, хотя проигрыш вызывал похмелье вины на следующий день. Что было хуже, так это остаться с долгом. Но Карл уже настолько привык к этому, что больше не терял сна из-за денежных долгов. Они стали житейской проблемой, которую необходимо решить, прежде чем он сможет вернуться на свое место за карточным столом.

Иногда он задавался вопросом: что его ждет в будущем? Линда очень хотела переехать, но Карла все устраивало: он жил в городе, где вырос, где у него были друзья и знакомые. Даже стал звездой местного театра, черт возьми!

Когда он вошел в их квартиру на Тормодсгата, ему показалось, что дома никого нет. Заглянул в гостиную. Никого.

Гостиная выглядела необычайно живописной, хотя мебель по большей части была старая. Тут стоял потрепанный желтый диван с несколькими вышитыми подушками, небольшой журнальный столик, древний книжный шкаф; одна стена была увешана маленькими сувенирными тарелками всех цветов радуги, над диваном висел датский пейзаж. Маленький телевизор располагался напротив старого кожаного кресла; рядом стоял деревянный стол, на котором нашла себе место ваза шестидесятых годов прошлого века, которая досталась Линде от родителей.

Карл вошел в спальню и зажег свет. Линда спала. Кровать была очень ветхой, осталась от тех, кто жил тут прежде. У изголовья на стене висело маленькое изображение Христа, по обе стороны стояли два торшера, такие же старые, как и кровать. Свет разбудил Линду, и она пошевелилась, протирая глаза.

— Вставай, соня. Я купил нам пикшу.

Сиглуфьордюр, среда,

14 января 2009 года

После обеда малышу разрешили поиграть в снегу, свежем и восхитительном, — снегопад вокруг сотворил сказку. Когда последние снежинки опустились на землю, мать позволила ему выйти на улицу.

Маленькая кошка с колокольчиком на шее скользнула в вечернюю мглу и, выгнув спину и мурлыкая, повлекла его за собой в соседний сад. Он знал, как туда можно пробраться между деревьями и при этом не потерять дороги домой. Малыш упивался снегом — это было у него в крови. В темноте было уютно и комфортно.

Он нисколько не испугался, когда увидел ангела.

Красивого снежного ангела.

Он знал эту женщину, потому что часто играл у нее во дворе, и даже помнил, как ее зовут, только не понимал, почему она лежит в снегу не двигаясь и без свитера. Ему показалось, что кроваво-алый ореол вокруг нее на фоне жемчужно-белого снега прекрасен. Мальчик не стал ее беспокоить, ничего ей не сказал, но быстро побежал домой. Только остановился ненадолго, чтобы слепить маленький снежок.

* * *

Карл отодвинул стакан с пивом. По старой привычке, рожденной опытом, он держал карты поближе к груди — никому нельзя было доверять. Шестерка пик, семерка треф на руках — четверка, восьмерка и валет на столе. Это означало, что у него есть шанс. Круглый стол, за которым они сидели, был накрыт зеленой скатертью, на краю стояла вазочка с чипсами. Атмосфера была напряженной.

Школьные товарищи внимательно следили за ним, ожидая его решения. Это было несложно, потому что игра шла на деньги «Монополии». На задворках его сознания, подпитывая растущее возбуждение, витали мысли о настоящей игре. По сравнению с ней это было детской забавой. Может, в следующие выходные? Почему нет? Если забить на то, что у него не было ни гроша и он уже должен своему товарищу несколько тысяч.

Карл принял решение остаться в игре, и в этот момент зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Увидев, что это звонок с местного городского телефона, он ответил на него. Обычно он избегал незнакомых номеров, опасаясь сборщиков долгов, которые могли узнать его номер.

— Калли?

Женский голос, явно молодая женщина. Он ее не узнал.

— Да.

Она назвала себя. Это была его одноклассница, жившая неподалеку от их с Линдой дома.

— Послушай, мой сынишка Гунни увидел что-то странное в вашем дворе… — Она замолчала, явно затрудняясь с выбором слов. — Я позвонила вам домой, но никто не ответил. Он говорит, что видел Линду, голую, во дворе. — Она неловко усмехнулась. — Уж эти дети, болтают всякое… но мне показалось, это очень странно. Я хотела только убедиться, что у вас все в порядке.

— Да, я понял, — ответил Карл. — Я все выясню. Спасибо за звонок.