Умник замирает.

Его родители были учеными – биолог и физик. Оба, конечно, умерли. Может, я затронул больную тему?

– Да. Извини. Раньше, – вновь включается он. – Если я правильно понял, статью написал один ученый, который пытался… как это говорят? Продинамить другого.

Я невольно смеюсь.

– В ней теоретические выкладки о неком опасном биологическом оружии, – продолжает Умник.

– Вроде чумы?

– Да, – кивает он. – Как я и предполагал, эта «чума» убивает исключительно взрослых.

– Как же про нее напечатали? – удивляюсь я. – Разве такое – не сверхсекретная информация?

– Подробности, конечно, да, должны были засекретить, – пожимает плечами Умник. – Однако саму идею – необязательно. Например, идею ЭМИ никто не прятал, и идею…

– Что-что?

Он моргает, на лице появляется знакомое выражение: ах да, как же я мог забыть, что знаю больше остальных; опять придется объяснять.

– Электромагнитный импульс. Вызывает короткое замыкание в электросети. Большая головная боль была для правительства.

– А.

Да уж, теперь это звучит смешно. Зачем изобретать супероружие, которое обесточит электросеть? Достаточно избавиться от людей, которые обеспечивают ее работу.

– Такого добра хватало, – говорит Умник. – ЭМИ, грязные ядерные бомбы, орбитальное оружие. Все эти идеи были достоянием масс. Биологическое оружие тоже. Поэтому ничего удивительного, что о нем кто-то написал. Да и вообще – публикация-то специализированная. Ты не представляешь, сколько всего можно спрятать на видном месте. Сколько…

– Информации, – подсказываю я.

– Да.

– Ясно. Значит, этот товарищ попытался разбить в пух и прах чьи-то там исследования, упирая на их опасность?

– Ага. На первый взгляд похоже просто на авторскую статью или рассуждения о научной этике. Но сдается мне, мотивы там глубже. Родители называли такое «сведением личных счетов».

– Тогда в чем ценность статьи? – не понимаю я. – Если автор просто хотел кому-то насолить, значит, и информация в ней может быть предвзятой.

– Оно-то так, вот только статья выглядит довольно… достоверной.

– И в чем же ее достоверность?

– В том, что… Описания автора, его предостережения… – Умник многозначительно смотрит на меня. – Это – про Случившееся.

Вот те на.

– С чего ты взял?

– Смотри. Белки, связывающие стероидные гормоны. Видишь? – Он тычет в график.

– Ум, я в этом ничего не понимаю.

– Они начинают вырабатываться в организме при половом созревании. С наступлением зрелости их уровень падает. А у детей таких белков нет вообще. Потому-то малыши и умерли. Раз не было белков, которые могли бы связать и обезвредить агента-убийцу.

– Но зачем?! Зачем убивать всех, кроме подростков?

– Не знаю. Можно подумать, наоборот было бы лучше. – Лицо Умника удивленно вытягивается. – Кажется, я только что пошутил.

– Поздравляю. И все-таки. Вопрос остается открытым.

– А не важно, – пожимает он плечами. – «Зачем» – не важно, важно – «как».

– Потому что если узнаешь, «как», это поможет найти противоядие, – подытоживаю я.

– Спасибо, что наконец сообразил, – кивает Умник. – А то я уже заскучал.

– Только автор статьи не рассказывает, «как», да? У него другая цель – смешать с грязью того, кто все это заварил? Он же его ненавидел.

– Именно. Хотя есть наводка. В публикации сказано, что исследования проводились на острове Плам.

– Так. И что там, на острове?

– Центр изучения болезней животных, – сообщает Умник.

– Ну, звучит не так уж и страшно.

– Нет, страшно. Небезобидно – точно. Отец рассказывал мне историю Центра. Закрытый объект, создавался для изучения ящура. Само по себе это не страшно. Ящур – бич домашнего скота. Однако там занимались не только этим. Еще разрабатывали биологическое оружие. Программу в шестьдесят девятом году вроде бы закрыли. Но вокруг Центра все равно ходило много слухов.

– Например?

– Невероятные эксперименты. Животные-мутанты. Биологическое оружие.

Самое главное Умник припас напоследок.

– Здесь сказано, что в две тысячи третьем году Центр подчинили Министерству внутренней безопасности.

– И что?

– А то. Это министерство контролировало иммиграционную и таможенную службы, поэтому нет ничего странного в том, что оно интересовалось болезнями привозного скота. А кроме того, оно боролось с терроризмом.

– А значит, и с биологическим оружием, – подхватываю я.

– Вот-вот.

– Думаешь, Хворь пошла из Центра? Там вывели вирус и, может, пытались его обезвредить? – Меня прошибает холодный пот.

Умник кивает.

– Вот дерьмо!

– Ага, – соглашается он. – Дерьмо.

– Ну и?.. – Зачем, зачем я это спрашиваю?! – Где этот остров Плам?

– Рядом с Ист-Хэмптоном.

– Издеваешься?

– Нет. Если точнее – примыкает к полуострову Норт-Форк.

– Черт!

Всего сотня миль отсюда. В прежние времена – пара часов на машине. А теперь? Неизвестно.

Умник смотрит на меня с улыбкой.

– Ну как, генералиссимус, что делать будешь?

Распахивается дверь, мы с Питером и Пифией вскакиваем, хватаем столовые ножи, бежим кто куда – защищаемся, короче. Смешно, чужаки бы нас уже перестреляли. В номер входят Джефферсон и Умник, с важным видом садятся на диван.

Немая сцена: «Дети, мы с мамой хотим вам кое-что сообщить».

Только речь не о разводе, а о миссии для тех, кому жить надоело.

Джефф потрясает чертовым журналом, заляпанным подозрительной жижей, и распинается про биологическое оружие – прелесть какая! – про место под названием Торговый центр чудесных болезней на острове Пламбир и про то, как они с Умником отправятся туда искать лекарство.

А что такого? Инфекционный центр засахаренной буженины «всего» в сотне миль отсюда – сами понимаете, раз плюнуть!

Дальше Джефферсон поступает очень по-джефферсоновски: толкает длиннющую речь про то, что помощи у нас не просит; наоборот, настаивает: мы трое должны вернуться домой, на Площадь.

Пифия возвращаться отказывается. Она целиком и полностью за поход – конечно, супергерою по-другому не положено.

Питер (поднимает руку, будто на уроке или еще где). Привет, меня зовут Питер.