Дугал нахмурился:

– Каллум должен быть отомщен.

Джек скрестил руки.

– Кинкейды теперь связаны с Маклейнами.

Александр строго заметил:

– Но нет ребенка!

– Нет ребенка? – воскликнул Джек. – Ваша сестра и я поженились вчера. Если она не была беременна раньше, она может быть беременна сейчас.

Это заявление вызвало шок и продолжительное молчание.

Набежал внезапный порыв ветра, поднял пыль, зашелестели листья деревьев. Гром загремел гораздо ближе, чем в предыдущий раз.

– Ты… ты… – Грегор шагнул вперед, но Александр остановил его окриком:

– Назад! – И мрачно добавил: – Черт побери! Кинкейд прав. Может быть ребенок.

– Но Фиона… – начал Дугал.

– Замужем, – закончил фразу Александр. – Мы окажем ей дурную услугу, если сделаем вид, что ничего не произошло. – Александр бросил суровый взгляд на Джека: – Ты поставил нас в безвыходное положение, Кинкейд.

– Да, – сказал Грегор, – так просто все не кончится.

Джек оторвался от перил, холодная ярость подстегнула алкоголь в его венах.

– Ничего подобного! Я женат на вашей сестре. И у нас будет ребенок.

– Ты негодяй! – рявкнул Александр.

– Это то, о чем мечтает ваша сестра – из-за вашего опрометчивого поведения, – напомнил братьям Джек. – А теперь простите меня…

Грегор преградил ему путь к двери.

– Может, сейчас уже поздно предотвратить брак, но мы хотим удостовериться, что наша сестра счастлива.

– Да, – подтвердил Хью из-за спины Джека. – Один из нас будет постоянно наблюдать за вами.

Александр скрестил руки на груди.

– У меня есть дела вдали от города, Хью нужно находиться дома в течение двух последующих недель, а вот Грегор и Дугал останутся здесь. Они не спустят глаз с Фионы.

– Этого не требуется, – рявкнул Джек.

– Нам требуется. – Грегор стиснул плечо Джека. Глаза его сверкнули. – Она слишком дорога нам, чтобы оставлять ее без защиты с такими типами, как Черный Джек Кинкейд.

Очевидно, эти мужчины не вполне осознавали силу и прочность Фионы, в ней не было ничего хрупкого.

Грегор еще сильнее сжал плечо Джека.

– Каждый ее мрачный взгляд будет причиной появления одного из нас. – Грегор стукнул кулаком по животу Джека.

– Уф! – Джек согнулся, искры посыпались из его глаз. Он не мог вздохнуть, не мог двинуться, он лишь старался не потерять сознания.

– Да, – сказал Дугал, поднимаясь на ступеньку и останавливаясь на одном уровне с братом. – Мы будем наблюдать. И если Фиона захандрит… – Он сжал кулак, но Джек ринулся вперед и ударил головой Дугала в живот.

Громадный шотландец отлетел назад, ударился о перила и перелетел через них. Грегор поднял кулаки и хотел было броситься вперед, но остановился.

– Черт побери! Она все увидит, если мы разрисуем его.

Хью потер подбородок, задумчиво глядя на Джека.

– Если мы разрисуем ему не лицо, она об этом не узнает.

– Они женаты, болван, – возразил Грегор. – Она увидит его и без рубашки.

Гром прогремел над самой головой, над улицей повисла огромная туча, закрывшая солнце. Александр мрачно посмотрел на Джека, который стоял, прислонившись к перилам, прижимая одну руку к тому месту, куда его ударил Грегор.

– Я полагаю, мы ясно изложили свою точку зрения. – Он вздохнул. – Кинкейд сделай все, чтобы она была счастлива. Она заслуживает этого, поскольку Каллум… – Поколебавшись несколько мгновений, он повернулся и пошел прочь. Другие последовали за ним.

Джек наблюдал, как они уходили; сильно болел живот после их внушения. Над головой раскачивались деревья, что-то зловещее ощущалось в воздухе. Схватившись за перила, Джек добрался до двери как раз в тот момент, когда разразилась гроза.

Это печально, что у Маклейнов такой характер. Они неистовы и в гневе, и в любви. Они представляют собой тесно связанный клан, и то, что действует на одного, действует и на другого. Они будут либо вместе петь в раю, либо вместе страдать в аду.

Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам однажды холодной ночью

– Вот и вы, милорд! – Девонсгейт поспешил навстречу Джеку, в то время как один из лакеев принял из его рук плащ, а другой стоял в ожидании, чтобы взять шляпу. – Я уже начал беспокоиться, нашли ли вас.

– Определенно нашли! – Джек знаком отпустил двух других лакеев, стоявших у дверей библиотеки. Боже милосердный, сколько их тут!

Джек повернулся, и это отдалось болью в его животе. Он поморщился. Снаружи прогремел гром, и к звукам пролившегося дождя добавился новый, более громкий звук.

Девонсгейт удивленно заморгал.

– Это что, град? В апреле?

Джек посмотрел на потемневшее окно, где небольшие шарики льда отскакивали от рам и плясали на подоконнике.

– Проклятые Маклейны, – пробормотал Джек.

– Прошу прощения, милорд?

– Да нет, ничего. Где ее светлость?

– В вашей спальне. – Дворецкий сложил на груди руки и посмотрел прямо перед собой. – Вы должны быть в курсе, что этим утром возникла не совсем приятная ситуация.

Зловещие нотки в голосе дворецкого заставили Джека остановиться.

– Что произошло?

– Вы не сообщили нам, что женились на леди, которую вы так неофициально и, я бы добавил, скандально внесли в дом вчера вечером.

Джеку понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что кроется за словами Девонсгейта. Когда Фиона проснулась… Неудивительно, что она прислала за ним лакея. «Я в беде».

– Я лишь надеюсь, что ее светлость простит слуг за то, что мы не отреагировали должным образом, когда она поднялась и попросила завтрак. – Девонсгейт посмотрел Джеку прямо в глаза. – Миссис Тарлингтон поначалу считала, что эту «самозванку» нужно вышвырнуть вон.

Это он оказался таким болваном. Он не удосужился подумать о том, что слуги ничего не знают о Фионе. Не подумал, что она проснется одна-одинешенька, будет голодна, попытается найти завтрак и встретит враждебность и недоверие.

– Я должен был представить ее.

– Да, милорд.

Джек потер шею.

– Она расстроена?

Девонсгейт уставился в потолок.

– Хорошо, – пробормотал Джек. Он уходил сегодня ночью, преисполненный решимости доказать, что его жизнь не изменилась из-за того, что он женился, а преуспел он лишь в том, что в конечном итоге расстроил всех и вся. Джек вздохнул: – Я должен пойти и повидаться с ней.