квартире, как у себя дома. Фонарик высветил в гостиной комнате массивную импортную стенку, со множеством различных дверок. Максим с осторожностью стал открывать одну за другой. Улов был неплохой. Он даже удивился "Как это можно с такой беспечностью оставлять свое добро, нажитое непосильным трудом. От удовольствия он даже стал себе напевать "Владимирский Централ".

Вдруг в комнате зажегся свет. От неожиданности Максим уронил фонарик, В первый момент, опытный домушник, он даже растерялся, но потом пришел в себя, и осмотрелся. Перед ним стояла женщина в длинном халате.

– Кто вы такая?

– А вы кто такой? Впрочем, что я говорю. Понятно без слов.

– Если вам все понятно, то мне ничего не понятно. Кто вы такая?

– Я хозяйка этой квартиры.

– Не может быть.

– Почему?

– Потому что хозяйка этой квартиры должна вчера еще улететь на Мальдивы.

– На Сейшелы. У вас неправильная информация.

– Какое это имеет значение. Главное, что квартира должна быть пуста.

– Значит, не улетела.

– Почему?

– Какое это имеет значение.

– Для меня да.

– А для меня нет. Что же вы стоите? Работайте дальше. Вот в том ящичке у меня валюта лежит. Там драгоценности, только обручальное кольцо не берите.

– Вы смеетесь надо мной?

– Почему?

– Я честный вор, и в присутствии посторонних не работаю.

– Я же не посторонняя, я хозяйка дома.

– Тем более. Извините, я удалюсь.

– Нет, это вы меня извините, что перебила вам работу. Лучше я уйду.

– Вы что, ненормальная?

– Почему?

– Потому что нормальные люди до последнего дерутся за свое имущество, а вы мне его дарите.

– Мне оно не надо, а вам это пригодится.

– Как это не надо? Вы меня удивляете. Даже больше скажу, вы меня настораживаете.

– Почему?

– Потому что с такими настроениями человеку недолго и до того, что бы свести счет с жизнью.

– А что делать? Если жизнь утратила весь смысл.

– Вы это прекратите. Такая прекрасная интересная женщина, и вдруг разочаровалась в жизни.

– Что тут прекрасного. Толстая жирная старая уродина. Это не я сказала. Это приговор от моего мужа, с которым прожила почти тридцать лет. Как больно.

– Для вас не все потеряно. Вы со своей внешностью можете еще такого кавалера приворожить, что муж удавится от ревности.

– Прошли те времена.

– Наоборот, у вас такое сейчас замечательное время наступило. Вы в расцвете находитесь женских сил. Как говорят, в сорок пять, баба ягодка опять.

– А еще говорят, какие бывают ягоды. Клубника, ежевика, а еще бздика. В молодости это выглядело значительно привлекательней, и никакая химия и хирургия тут не поможет.

– А еще знаете, что сказал Есенин?

– Что он сказал?

О, возраст осени, ты мне дороже юности и лета.

Ты стала нравится вдвойне воображению поэта!

Как замечательно, сказал, а ведь он был еще тот повеса, и разбирался в женщинах, а, тем не менее, посвятил оду именно, зрелой женщине.

– Тогда время было другое, тогда поэты землю населяли, а сейчас одни прагматики – увидел юбку, молодое тело, и побежал, как глупый теленок.

– Вот именно, глупый теленок. У меня тоже был случай с приятелем. Он тоже умчался за молодухой. Пару лет у него все было прекрасно, а потом полезли болячки: радикулит, простаты, инсульты. Молодуха звонит тогда прежней супруге, мол, приезжай, забирай свое сокровище. А та, зачем мне такая радость, оставь себе.

– А я б забрала.

– Ну, и дура. С твоими бабками можно такого заиметь кавалера, что ночи напролет можно в утехах проводить.

– Разве дело только в утехах. – Женщина тяжело вздохнула.

– И то, правда. У меня ведь тоже ушла жена. Вернее, не дождалась меня с последней ходки. И что обидно, ушла к моему лучшему другу. Я ей передачку на волю с ним послал, а она… Одним словом, женщина… Как там поет, все ми женщины, стервы.

– Может и не все.

– Извините, я не имею в виду присутствующих. Я ведь тоже когда-то был при силе, при деньгах. Банки срывал, ювелирки. Я ей лучшие шмотки, по лучших ресторанах и курортах тягал. Тогда любила, а только немного сдал, и забыла. Теперь вот домушником заделался. Скромно и достаточно для одного человека.

– А больше не пытались завести роман?

– Зачем? Кому надо мои чувства, моя душа,.. пропащая, которая покатилась по наклонной в пропасть.

– Зачем так говорите. Может еще не поздно остановится.

– Остановится, можно, но вернуть уже нельзя. – Максима даже слеза прошибла. – Напрасно не слушал я свою маму, царство небесное. Это я ее преждевременно загнал в могилу.

– Не расстраивайтесь так. Ничего ведь не вернешь, а надо вам жить.

– Не утешайте меня. Это у меня бывает так. Находит, в минуты одиночества. Ведь один я на целом свете, никого у меня нет. Ни родителей, ни жены, ни детей. Кому я нужен?

– Успокойтесь. Может вам вина или водки налить. У меня даже виски есть.

– Спасибо. Вы добрая душа, а муж ваш дурак.

– Я пойду вам сейчас кофе сделаю. У меня есть замечательный рецепт.

– Сделайте, пожалуйста.

Женщина пошла на кухню. У нее появилось настроение, желание жить, потребность о ком-то заботится.

Из кухни она говорила в комнату.

– Вы знаете, этот рецепт кофе мне дали буддистские монахи. Он очень бодрит и восстанавливает силы. И вообще, это такие замечательные люди, они мне столько полезных советов дали, которые я стала применять в повседневной жизни. Я считаю, что каждому из нас полезно поехать к ним, познакомится с их укладом, что бы понять, что важно в жизни, а что нет. Вот и кофе готово. Я иду к вам.

Женщина вошла в комнату, но ночного гостя там не было. На столе только лежали драгоценности и деньги, которые вор забрал из шкафчиков.

В купейном вагоне

Как всегда в кассе билетов на плацкарту не было, поэтому пришлось брать билет в купе. Артем мысленно выругал начальника отдела за то, что тот о командировке сказал в самый последний момент.

Артем зашел в свое купе, положил вещи в рундук, а на столе оставил планшет. Только он сел как в вагон вошла. Нет, скорее вплыла легкой элегантной походкой девушка. Он увидел, как девушка упакована и сразу же решил отгородиться от ее магнетизма. Он открыл свой планшет и зарылся в колонки цифр квартального отчета. Правда, цифры прыгали у него перед глазами, как солнечные зайчики на стене многоэтажки.

Девушка села напротив и стала приводить себя в порядок – поправлять тушь на глазах, подводить губы. Поезд тронулся и стал ритмично отбивать колесами свой путь по рельсам. Тук-тук-тук. Сердце