Женщина заметно напряглась, и Пейдж вдруг поняла, кого женщина ей напоминает. Но это сходство могло быть только случайным, Пейдж спохватилась и пробормотала:

— Извините, это было бестактное замечание.

— Нет, почему же… Прошу вас, скажите, кого я вам напоминаю?

Пейдж с большой неохотой ответила:

— Несколько недель назад я познакомилась с Картером Блэкмором. У него такие же глаза, как у вас, и похожая форма губ, только вы миниатюрная, а он очень высокий.

Женщина вдруг побледнела.

— Не могли бы мы поговорить где-нибудь наедине?

— Мы можем поговорить в раздевалке, я закрою дверь, и нам никто не помешает.

В раздевалке Пейдж усадила женщину на стул, а сама села на скамеечку напротив.

— Давайте познакомимся, — сказала женщина, — меня зовут Шейла Маккри, я художница.

— Очень приятно, а меня зовут Пейдж Кенсли.

— Пейдж, расскажите мне о человеке, которого я вам напомнила. Вы хорошо с ним знакомы? Он вам нравится?

Пейдж не знала, как отнестись к неожиданному любопытству Шейлы Маккри. Помявшись, она сказала:

— Что я думаю о Картере? Он сильный, умный, прямой… говорит все, как есть. — Пейдж поморщилась, словно от боли, и дополнила список: — А еще он обаятельный, высокий, красивый.

— Понятно, — тихо произнесла Шейла. — Я его мать.

Молчание затягивалось и становилось неловким, наконец Пейдж набралась смелости возразить:

— Шейла, этого не может быть. Картер говорил, что его мать умерла, когда ему было шесть лет.

— Насколько хорошо вы его знаете?

Пейдж решила сказать правду, но опустить детали.

— Мы познакомились на одном приеме, после этого я встречалась с ним всего несколько раз.

Шейла сцепила пальцы, сложив руки, и вздохнула.

— Даже хорошо, что вы заметили сходство между нами… мне давно нужно было кому-то рассказать, иначе я с ума сойду.

Пейдж накрыла ее тонкие пальцы своей рукой и мягко сказала:

— Успокойтесь и рассказывайте.

Шейла снова глубоко вздохнула и начала свой рассказ.

— Я с детства мечтала стать художницей. Я знаю, все дети любят рисовать, но учителя говорили, что у меня есть талант. У меня были большие планы: колледж, университет, выставки по всему миру… А потом, когда мне было восемнадцать, я познакомилась с Эдмундом Блэкмором — красивым, сильным, энергичным — и влюбилась. Очень скоро, не думая о последствиях, я оказалась в его постели. Моя история не нова, дело кончилось тем, что я вышла замуж и через пять месяцев после свадьбы родился Картер.

Пейдж слушала, затаив дыхание. Сомнений в правдивости рассказа Шейлы у нее не возникало, она интуитивно чувствовала, что Шейла говорит правду.

— Я старалась быть хорошей матерью, но, наверное, природа, одарив меня талантом художника, в чем-то обделила меня как женщину. Через некоторое время я стала чувствовать, что роль примерной жены и матери не для меня, я задыхалась в доме, каким бы он ни был просторным. Конечно, я могла просто баловаться живописью в свободное время, но мне хотелось получить настоящее образование, вращаться в среде профессионалов, без этого я бы не смогла стать настоящей художницей. Я довольно скоро поняла, что мы с Эдмундом не подходим друг другу, но по мере сил старалась быть хорошей женой и матерью. А потом я снова забеременела. Стивен родился вскоре после того, как Картеру исполнилось шесть. Я чувствовала себя в ловушке, была зла на весь мир. Но дети ни в чем не были виноваты, я не имела права изливать свою неудовлетворенность на них, и я обратила гнев на себя. У меня началась депрессия. Эдмунд отправил меня в Веллингтон к известному психиатру, на сеансе коллективной психотерапии я познакомилась с художником Гаем Финчем. Это была любовь с первого взгляда. Когда его выставка закрылась и он улетел в Лондон, я улетела вместе с ним.

У Пейдж было много вопросов, но она молчала, понимая, что история еще не закончилась.

— Вы, наверное, уже поняли, что рассудительность — не моя сильная черта, я почти всегда действую импульсивно. Я позвонила Эдмунду и сказала, что хочу развода и что собираюсь через пару месяцев прилететь домой, чтобы увидеться с детьми. — Шейла невесело усмехнулась. — Наивная, я думала, что мы сможем развестись, как цивилизованные люди. Эдмунд пришел в неописуемую ярость. Он сказал, что даст мне развод, но о детях я должна забыть. Он велел мне сменить имя и фамилию и никогда не показываться ни в Окленде, ни на Таонге. Он сказал, что его адвокаты подготовят документы о разводе и пришлют их мне почтой, а он больше не желает слышать мой голос. — Шейла замолчала, словно собираясь с силами. — Я надеялась, что через неделю-другую Эдмунд остынет, но, когда я позвонила ему в следующий раз, он уже сказал Картеру, что я умерла. Стивен был еще маленький, ему и объяснять ничего не пришлось. Позже я узнала, что Эдмунд даже инсценировал в Гамильтоне, где я родилась, мои похороны. Что касается Гая, то наше счастье длилось недолго: он погиб на войне.

Ошеломленная рассказом Шейлы, Пейдж не сразу нашла в себе силы заговорить.

— Не понимаю, как Эдмунд мог быть таким жестоким?

— Им двигала оскорбленная гордость, он считал, что я выставила его на посмешище.

— Он так и не рассказал Картеру правду о вас.

— Я знаю, потому я и приехала. Я хочу заново познакомиться со своим первенцем, если это еще возможно. Но я боюсь к нему приблизиться. — Шейла смущенно улыбнулась Пейдж. — Нелепо, правда? Мы живем с Картером в одном городе, но он не знает о моем существовании, а я не пытаюсь с ним встретиться.

Пейдж не хотелось сыпать соль на раны Шейлы, но она считала, что должна рассказать ей все, что знает.

— После того, как вы уехали, Картера послали в пансион, первые два года ему не разрешали приезжать на Таонге даже в каникулы.

— Бедный мальчик. — Шейла подняла голову и посмотрела Пейдж в глаза. — Я хочу попросить вас о большом одолжении. Если Картер рассказал вам о своем детстве, значит, он вам доверяет. Я прошу вас передать ему, что я жива, что я в Окленде и хочу с ним увидеться. Тогда мое появление станет для него не таким сильным потрясением. Я редко кого-нибудь умоляю, гордость не позволяет, но сейчас я умоляю вас. Если честно, я просто боюсь. Боюсь, что он вообще не захочет меня видеть. — Шейла печально улыбнулась. — Представьте себе, я не боялась самых строгих критиков Европы, но боюсь собственного сына. Если Картер не захочет со мной встречаться, его можно понять, ведь я сбежала, бросила его, как будто он ничего для меня не значил.

На какое-то мгновение у Пейдж мелькнула шальная мысль рассказать Шейле об уик-энде в постели с Картером и о том, как потом она его прогнала. Пейдж хотелось признаться, что она сама его боится. Но она посмотрела на Шейлу и сказала:

— Хорошо, я попробую вам помочь. Только дайте мне пару дней подготовиться и отрепетировать свою речь.