– Будь ты прок… – крик Гарлиона утонул в дымящейся жидкости. Степан сделал анализ картины происходящего и заключил, что эльфа заморозили жидким азотом, чтобы игрок не отправился на перерождение.

– Пошли. Так и быть, покажу кое-что интересное, – бросил наставник и легко переместил замороженного Гарлиона на багажную тележку и вызвал знакомый лифт. Поместив тележку на платформу, мы опустились еще на пару уровней вниз и попали в огромную промерзшую пещеру. Я огляделся, но мало что увидел интересное. Весь обзор закрывали большие заснеженные колонны и камни, совсем непримечательные на первый взгляд.

– Музей ледяных фигур мистера Арчибальда, – каторианец небрежно толкнул тележку, и замороженный Гарлион скатился с грохотом на пол. Не понимая, о чем речь, я присмотрелся к ближайшей колонне и увидел, что сквозь иней проступают черты человеческой фигуры. Пара царапин ногтем по ледяному налету убедила, что я не ошибся. Все эти колонны и камни были так же заморожены, как и Гарлион. Большая здесь подобралась компания.

– Триста два, – Степан умел считать гораздо быстрее меня. Мое подсознание было потрясено размахом личного кладбища каторианца. – Триста два замороженный игрока! Каторианец – монстр!

Я целиком и полностью был согласен с ним и Арчибальдом. Врагов нужно держать как можно ближе. Ближе, чем собственный дом, некуда. Да он чертов гений, живущий на погосте своих недругов. Безнадежно замороженные – это лучше, чем ушедшие на перерождение и готовые к очередному противостоянию, прокачав опыт и осторожность.

В восхищении я бродил среди трупов и одновременно памятников самим себе. Степан проанализировал статуи и подсветил две из них, чтобы я обратил на них внимание. Первой оказалась статуя Дона Фабио. Его присутствие здесь меня не удивило – некромант заслужил даже более худшей участи за свои деяния. Я бы на месте Арчибальда просто обнулил его. Вторая статуя вызвала у меня недоумение. Как получилось, что брат Долгунаты разбавил общество негодяев и врагов каторианца? В отличие от остальных постояльцев, лицо и поза Сахрея были спокойными, как если бы он добровольно согласился на заморозку.

– Ты должен быть благодарен мне, Гарлион. Я поставил тебя в один ряд с великими, – Арчибальд занялся размещением эльфа, разбавляя гулкую тишину беседой с экспонатом.

– Ты хотел сказать «положил у ног великих»? – отозвался я, вспоминая раздробленные конечности эльфа.

– Для него и полежать у ног таких игроков за честь, – фыркнул наставник у меня за спиной. – Любуешься?

– Сахрей чем подобное счастье заслужил? – я кивнул на статую и перевел взгляд на Арчибальда. В голове пронеслось несколько версий, я прозрачно намекнул на самую реалистичную. – Не повезло с родственниками?

– Угадал. Он якорь, который может вернуть сознание Долгунаты в тело, – подтвердил Арчибальд. – Мадонна ищет его, и будь он в сознании, был бы уже обнулен с его-то умением закрываться. Так спокойнее всем.

– Глупо спрашивать, как скоро Сахрей тебе понадобится? – закинул я удочку на предмет планов Арчибальда относительно Долгунаты. Рано я, оказывается, сбросил друидку со счетов. Арчибальд припас пару козырей в игре против Великой.

Наставник даже не удосужился мне ответить, развернулся и двинулся в направлении брошенной тележки. Я пошел следом и благоразумно сменил тему на не менее интересную для себя:

– У меня навигационная карта с ума сходит до сих пор, все не может определиться с местом нашего пребывания. Величайший из наставников просветит бездаря-ученика относительно его таинственного Авалона? Не вредничай, Арчибальд, я никуда не лезу, веду себя послушно. Вон даже Гарлион знал об этом больше меня! Я свой артефакт весь перетряс – нигде не упоминается об Авалоне!

– Согласен, мое упущение. Но, как ты убедился, доступ в закрытые секции получить нелегко, чтобы и там уничтожить информацию о моем логове, – хмыкнул Арчибальд. – Спроси меня о чем-нибудь другом.

Каторианец ткнул лапой в тележку, приказывая мне опять стать извозчиком, и вызвал лифт.

– У тебя здесь столько всего интересного. Этот лифт явно не из нашей эпохи, но ты спокойно им пользуешься и не боишься, что Игра его уничтожит. Авалон – это как аналог Академии? Территория вне времени и пространства?

– То есть не угомонишься сам? – Арчибальд начал выказывать признаки раздражения. Сказывалось напряжение последних часов.

– Можно хотя бы библиотеку посмотреть? – расстроенно спросил я, поняв, что об Авалоне ничего не узнаю. – Или коллекция Арчибальда не для бездарей?

– Какой разумный мальчик. – Гадостная улыбка каторианца говорила куда больше слов, поэтому я просто пожал плечами и сделал вид, что полностью потерял интерес к окружающему нас замку. Степан в любом случае все запишет и разложит по полочкам, а доставлять Арчибальду удовольствие, пытаясь скрыть распирающее меня любопытство, не собирался. Но было обидно.

В этот раз конечной остановкой был личный кабинет Арчибальда. Горящий камин, мягкая кожаная мебель, старинный секретер и другие предметы определяли наставника, как приверженца уютного английского стиля. Не простенько и со вкусом, в этом весь Арчибальд.

– Располагайся. Но не как дома, – бросил наставник и устроился в кресло у камина. Наблюдая, как каторианец кряхтит и тщательно укутывает ноги в плед, я не сразу сориентировался, куда примоститься. Диван стоял слишком далеко, стулья у стены не предполагали к доверительной беседе, поэтому выбор пал на соседнее кресло с таким же пледом, как у хозяина дома. Поразмыслив, я отложил плед в сторону. Все же мне прямо указали не злоупотреблять гостеприимством.

– Итак, мой внезапно поумневший ученик, – после довольно продолжительной паузы произнес Арчибальд, не сводя взгляда с огня. – Я предлагаю тебе стать моим вассалом и перекинуть точку привязки на Авалон.

– Согласен, – спешно согласился я, понимая, что выискивать подводные камни некогда, а второго такого шанса может не быть. Привязку нужно было менять как можно скорее, а выбор не велик. Твердыня да Авалон. Но последний я предпочту тысяче Твердынь!

– Хорошо. Повторяй за мной. – Арчибальд произнес слова вассальной клятвы, даже не вставая с кресла и не меняя позы, словно происходящее вполне заурядная вещь, у меня же от волнения вспотели ладони. Когда между нами промелькнула молния, закрепляющая соглашение, с потолка опустилась механическая лапа и быстрым движением нанесла на плечо герб моего нового сюзерена. Серебряный молот на фоне золотого щита. Я не успел вдоволь полюбоваться новой татуировкой, как эта же лапища замаскировала рисунок краской в тон доспехов, озадачив меня.

– Не стоит никому знать о твоем новом статусе, – пояснил Арчибальд. Мне показалось, или его тон чуточку «потеплел»? Во всяком случае, я не услышал в нем былого сарказма. – Приложи руку, нужно сменить точку привязки.

С потолка спустилась еще одна механическая штука, просканировавшая мне сетчатку и снявшая отпечатки пальцев. Машина немного пожужжала, щелкнула и сделала легкий укол. Капля крови упала на приемник, впиталась, после чего перед глазами пронеслось оповещение о смене привязки. От такой автоматизированной смены точки возрождения я немного ошалел и спросил у наставника, что это было.