Собственно, смотреть в степи было не на что. Сейчас, ранней весной, она едва-едва успела покрыться тонкой сеточкой зеленой травы, которая робко проглядывала сквозь коричневые стебли прошлогоднего бурьяна. Но я вдруг почувствовала к этим нежным, тонким травинкам что-то вроде сестринской любви. Какие они хрупкие, а все же не сдаются, хоть и придавлены этими грубыми стеблями. А потом я расплакалась: сделалось так обидно за себя…

Если меня не станет, то мир продолжит существовать. Даниель… Наверное, погрустит. Чувство вины уколет его еще не один раз. Но он будет жить. Просыпаться по утрам, любить других женщин, однажды женится и состарится в кругу семьи. С ним все будет в порядке со мной или без меня…

«Нет уж! — подумала я. — Ты решил, что меня можно использовать, скомкать и выкинуть? Погоди, ты еще посмотришь на меня другими глазами! Я буду бороться!»

Решение пришло само собой: вернусь в крепость с Кайлом и попрошу его отвезти меня во Фловер. А там… Я набрала в грудь побольше воздуха… Пойду к колдуну!

Приставив руку козырьком ко лбу, я попыталась отыскать взглядом маленький отряд: они должны уже возвращаться в сторону Черного Яра.

Но вместо Кайла и его людей я увидела скользящую над землей тень.

Сначала я нисколько не испугалась, почему-то приняв ее за тень птицы или облака. Но небо было чистым, а тень летела в мою сторону, не касаясь трав, будто была клочком тумана, носимого ветром.

Солнце стояло высоко в небе, весеннее утро было светлым и ясным как никогда. Вот только я поняла, что не слышу ни треска насекомых, ни щебета птиц. Они всегда прятались… Они гораздо раньше человека чувствовали… приближение миражей!

— О нет… — вырвалось у меня.

Сейчас? Когда я все решила? Все еще не веря, что это происходит на самом деле, я отступила на шаг. Мираж приближался неторопливо и неумолимо.

Твари предпочитали не показываться днем, погибали от прямых солнечных лучей, но иногда все равно выползали на свет, и тогда дозорные, вооруженные магическими мечами и амулетами, должны были их остановить.

О чем я только думала, ненормальная? Неужели о такой смерти мечтала? Сейчас мираж ищет любую расселину, чтобы спрятаться. Или… человеческое тело, чтобы переждать до наступления темноты.

Вскрикнув, я побежала прочь, как заяц бежит от хищника. Так, как не бегала никогда прежде. Время от времени я судорожно оглядывалась, пытаясь понять, как близко уже подобрался мираж, хотя и понимала, что этого делать нельзя: я только трачу силы.

«Я должна успеть… Я должна успеть…» — стучало в голове.

А крепость, как по волшебству, не становилась ближе, и, как назло, ни одного дозорного поблизости — все разъехались.

Хотя… Краем глаза я различила движение и посмотрела пристальнее — всадник на черном коне и в черном плаще мчался на помощь. Он не был воином. Длинные темные волосы полоскались на ветру, и полы плаща взмывали за спиной, как два черных крыла.

Тёрн?! Здесь?!

Колдун выкрикнул слово, и мимо меня промчался сгусток силы, примявший траву и заставивший меня отшатнуться. Но и мираж отклонился от заклинания, а после продолжил преследование.

Я задыхалась от быстрого бега, глаза слезились, в боку кололо, но я собрала последние силы и сдаваться не собиралась.

Черный конь и всадник были все ближе. Я уже могла различить черты лица — серьезного, хмурого лица. Тёрн сжимал губы и уверенно правил лошадью. Время от времени он кидал новое заклятье, но мираж каждый раз избегал столкновения.

Я бежала навстречу колдуну. А он пришпорил лошадь, почти распластавшись на ней, отпустил правой рукой поводья и, свесившись с крупа, тянул ко мне ладонь.

Еще шаг, еще секунда, еще вздох — и я спасена!

Но в этот миг волна холода обожгла спину. Меня будто окатило ледяной водой, я выгнулась, запнулась и пластом рухнула на землю, чувствуя, как жесткие травинки искололи лицо и руки.

Мираж догнал меня. А значит, я была уже мертва.

— Агата… Агата, открой глаза…

Я брела по ледяной пустыне, от холода болели руки и ноги, кажется, будто сама кровь застывала в жилах. Белый свет ослеплял, и я ничего не могла разглядеть, кроме снега. Но вдруг в этом океане холода потянуло теплом, ладони согрелись, словно на них надели меховые варежки.

— Агата… Агата…

Хотелось отмахнуться от голоса, как от назойливой мухи, но он звал очень настойчиво.

— Что?.. — пробормотала я, моргая и пытаясь понять, кто меня зовет.

И сразу вспомнила все, что случилось: степь, всадника на черном коне, миража, который…

Я рывком села в постели, но сильные руки тут же уложили меня обратно. Я оказалась так слаба, что не смогла сопротивляться.

— Я умру, — горько сказала я.

Прислушалась к себе. Как должен ощущаться мираж? Возможно, как пронизывающий холод, который заполняет каждую клеточку тела.

— Нет, не умрешь, — покачал головой Тёрн.

Только сейчас я повернулась и посмотрела на него. И вообще, где мы? Какая-то комната в сельском доме… Пыльная и, похоже, заброшенная. У стены валялась перевернутая лавочка, а половина высаженного окна была заткнута старой овчиной.

— Я не умру?..

Верно, я ослышалась. От миража, проникшего в тело, не было спасения. Никто не мог повернуть процесс вспять. Но безумная надежда оказалась сильнее разума. Невольно я потянулась к ключице, будто сквозь одежду могла ощутить родинку в форме звезды.

— Нет, Астра Фелицис не умеет отгонять миражей, — Тёрн усмехнулся, но как-то беззлобно.

Тёрн. Он все-таки нашел меня. Пришел за мной. Я не знала, чего больше чувствую сейчас — злости или радости, потому ворчливо переспросила:

— Астра Фелицис?

— Счастливая звезда, так ее называют. Мы оба получили пару звезд вместе с договором. Их магия охраняет тебя. Я…

Он внимательно посмотрел на меня, качнул головой.

— Я расскажу позже.

Пока Тёрн говорил, я тряслась от холода, хотя оказалась укутана в одеяло прямо поверх одежды.

— Я умру, — повторила я. — Ты обманываешь. Еще никто не спасся от миражей. А он догнал меня, я почувствовала. И сейчас чувствую…

У Тёрна сделалось странное выражение лица, точно он пытался что-то скрыть. Однако ответ меня утешил и приободрил:

— Он только дотронулся. Ты чувствуешь ледяной ожог, и какое-то время будет становиться хуже, но потом ты поправишься.

А у меня уже зуб на зуб не попадал от холода, который добрался, казалось, до самых костей.

— Г-где м-мы? — прошептала я. — М-миражи близко!

— Мы в заброшенной деревне. Выбрал дом покрепче. Переночуем сегодня здесь, подождем, пока тебе станет лучше.