– Мы, пожалуй, пойдем, чтобы не мешать тебе убираться, – ухмыльнулся Диего. – Или оставишь уборку до маменьки, когда она вернется?

И он громко захохотал – его шутка показалась ему очень удачной.

– Очень забавно, – равнодушно ответил Карлос, пробираясь через покосившуюся дверь на кухню. Карлос был голоден, голова у него раскалывалась, он не выспался – всю ночь у него в голове крутились мысли о том, как бы сохранить вечеринку в тайне от матери. А еще ему не давал покоя луч света, который вырвался из его прибора и пробил купол над островом.

Неужели это в самом деле произошло?

В тот момент, когда луч пробил сквозь защитный купол, Карлос ощутил волну – бешеную, звенящую от переполнявшей ее энергии. Магической энергии? Но возможно ли такое?

Интересно, сможет ли его аппарат еще раз проделать такой трюк?

После завтрака нужно будет попробовать.

Карлос просунул голову в кухню – она выглядела так, будто в ней разорвалась бомба. Каждый уголок кухни, каждая поверхность были липкими, повсюду громоздились грязные чашки и тарелки, валялись крошки попкорна, кусочки протухших фаршированных яиц, недоеденные дэвилбургеры, пустые бутылки из-под сидра. При каждом шаге ступни Карлоса прилипали к полу и отдирались со звуком, напоминающим звук то ли расстегиваемой застежки-липучки, то ли шарканье осьминога. Карлос взял щетку и начал подметать пол, расчищая себе проход к холодильнику и полкам.

– Эй, могу я… – сказал Карлос, отталкивая от стола дремавшего здесь Клея Клейтона, чтобы приготовить себе что-нибудь на завтрак. Клей был сыном Великого Охотника, который почти захватил в плен группу горилл Тарзана (главное слово здесь «почти» – как и у каждого злодея на острове, любой его коварный план неизбежно заканчивался провалом).

Карлос наполнил миску остывшей, комковатой овсяной кашей, взял ложку, и в этот момент на кухне появились Гастоны.

– Эй, старина! Что это там у тебя? Завтрак? Так мы тоже не откажемся перекусить.

Братья-грубияны похлопали Карлоса по плечу, увели у него из-под носа овсянку и скрылись с ней за дверью. Гастоны всегда уходят с вечеринки последними и всегда крадут всю еду, до которой могут дотянуться. Это уж как водится.

– Пожалуй, что я не голоден, – громко сказал Карлос, хотя этих слов не услышал никто, кроме него самого. – А теперь займемся делом и приведем здесь все в порядок, пока мама домой не вернулась.

Он вздохнул и снова взялся за щетку.

Уборки, конечно, было выше всякой крыши, но ведь Карлос Де Виль гений, не так ли? Неужели он не сможет придумать, как ему быстрее и проще справиться с этим делом? Придумает. Обязательно придумает, только вот немного мозгами раскинет и придумает. Ладно, уборку он оставит на потом, а сейчас нужно идти в школу.

Иви в своем замке спалось в эту ночь ничуть не лучше, чем Карлосу. Правда, ей не снилась ни бешеная Круэлла Де Виль, ни пробитый лучом защитный купол, вместо них ее мучили видения бесконечных, как лабиринт, темных комнат и преследовал звук щелкающих стальными челюстями капканов.

Потом ей почудилось, что один из капканов сомкнулся на ее ноге, и Иви проснулась в холодном поту.

«Нет, сегодня в школу я пойти не смогу, – подумала она. – После такой ночки? Ни за что!»

Иви тошнило от одной мысли о том, что в школе она вновь столкнется лицом к лицу с Мэл.

Между прочим, что плохого в том, чтобы остаться дома? Дом – это, знаете ли… ну, дом, одним словом. Может быть, не слишком красивый, но зато в нем безопасно. Относительно безопасно. И даже уютно – в определенном смысле этого слова, разумеется.

Или нет?

Ну, хорошо, хорошо, вы правы, здесь холодно, пахнет плесенью, и вообще этот дом больше всего похож на пещеру. Или на тюрьму – во всяком случае, именно так представлялось Иви все годы, когда она безвылазно сидела в Замке-за-Дорогой. И, конечно, каждый день – сегодня тоже – начинался с того, что мать Иви разговаривала сама с собой голосом воображаемого волшебного зеркальца.

Но по крайней мере в этом доме не было ни капканов, ни жаждущих мести злых ведьм с лиловыми волосами. И не было двуличных, сбивающих с толку полудрузей-полуврагов, таких, какими стали они с Мэл.

«Я не знаю на самом деле, кто мы с ней, но точно знаю, что она мне не нравится. И, наверное, я напрасно надеялась, что если начну учиться в настоящей, нормальной школе, то моя жизнь изменится к лучшему».

Иви поднялась и подошла к своему письменному столу, на котором все еще лежали старые учебники, по ним она училась, когда жила не выходя из дома. Иви взяла в руки свой любимый, в потрепанном кожаном переплете, гримуар – личный сборник заклинаний Злой Королевы.

Разумеется, на острове эта книга была совершенно бесполезной, но Иви до сих пор любила читать и перечитывать все помещенные в ней заклинания.

Они были своего рода напоминанием о былых счастливых днях, о том времени, когда Злая Королева еще не бродила часами по пустым комнатам, разговаривая сама с собой голосом Зеркальца. Иногда книга приносила Иви облегчение, заставляла ее вспомнить о том, что их с матерью жизнь не всегда была такой, как сейчас.

Потрепанные пожелтевшие страницы гримуара Иви полюбила перелистывать еще с детства. Она буквально зачитывалась этими заклинаниями, внимательно изучала их – наверное, точно так же, как зачитывались глупыми волшебными сказками ее ровесницы-принцессы из Аурадона. Другие принцессы. М-да.

В книге встречались заклинания, открывающие правду, – для них требовались свечи и вода. Любовные заговоры – для них нужны были цветочные лепестки и кровь. Заклинания, приносящие здоровье, и заклинания, приносящие богатство. Заклинания, приносящие удачу или смерть. Больше всего Иви любила заклинания-обманки, особенно заклинание, позволяющее принимать облик уродливой старухи – именно его использовала ее мать, когда дурила голову глупой доверчивой Белоснежке. Хорошее это было заклинание, просто классное.

Даже, точнее сказать, классическое.

– Привет, моя дорогая, – сказала Злая Королева, вплывая в спальню Иви. – Ой, ты опять очень бледная! Дай-ка я тебе наведу румянец! – Она вытащила большую круглую щетку и принялась натирать ею щеки дочери. – Вот. Теперь намного лучше. Твои щечки стали розовыми, как яблоневый цвет. – Она заглянула в книгу, которую держала в своей руке Иви. – Опять это заклинание? Не понимаю, почему тебе так нравится читать и перечитывать такое старье.

– Я сама не знаю. Может, потому, что я просто не могу себе представить… То есть, я хотела сказать, неужели ты действительно все это проделала? Ты? – Иви почему-то не могла представить себе свою мать в образе страшной старой колдуньи. На самом деле сейчас она была довольно полной дамой средних лет и ни капельки не походила на свой собственный – жуткий, нужно признаться – портрет, висевший на стене в главной галерее. И уродливой Злая Королева не была. Нисколько.

– О, да! Это была просто умора! Бело-Как-Ее-Там-Дурочка сразу попалась тогда на крючок! – захихикала Злая Королева. – Представляешь, поверила, что перед ней старая уродина, которая ходит по домам и пытается продать свои яблоки. Прямо посреди леса яблоками торгует! Умора! Эх, славные были времена! – со вздохом закончила она.