Соседки не все договаривали до конца, но по их лицам Олег видел – они полностью уверены, что дело не обошлось без этой семейной пары. Но им не хотелось наживать неприятности – ведь родственник неожиданно мог переметнуться на другую сторону.

Олег задумчиво произнес:

– Вот оно как… Они давно живут?

– Он сразу после развода ее привел. Тамара уехала, эта появилась.

– Ну, с Тамаркой не сравнить! – заметила блондинка. – С ней Маша хорошо жила.

– Она и с этой жила хорошо – это Лика с ней плохо обращалась, – возразила женщина с собачкой. – Ну что такое творится, взяли и убили человека!

– Но ведь не они же убили! – Олег указал наверх. – Они-то были дома!

Женщины разом притихли и переглянулись.

– Могли нанять, – почти шепотом, с круглыми глазами сообщила ему блондинка. – Не смотрите на меня так! Могли!

– Из-за квартиры?! Сын?!

– А, ладно! И за меньшее убивают!

– Но как же они ее туда заманили? Ну бульвар? Проще было это сделать дома!

– Не проще, – вмешалась женщина с собачкой. – Стены тонкие, каждый чих слышен. А выстрел?! А вдруг бы она закричала?! Вы, наверное, в хорошем доме живете, раз так говорите! А у нас, если наверху труба лопается – сразу все пять этажей заливает. Насквозь! Вот вам и изоляция!

Олег смолчал. Версия о том, что сын мог завезти мать на Чистые пруды, усадить на лавочку и хладнокровно застрелить, казалась ему абсурдной. И прежде всего из-за выбранного места. Что может быть нелепее – сделать это в таком открытом месте? С двух сторон – проезжая часть. Машины, поздние трамваи. Иногда, даже в такое время, – прохожие. Открыты ночные рестораны, часто проезжают патрульные машины. Это центр, цивилизованный район. И такая инсценировка никакого смысла для убийцы не имела.

– Хотя я не думаю, что они ее застрелили, – неожиданно добавила Галя. – Откуда у них пистолет, в самом деле?

– Вы живете с ними стенка в стенку, так я понял? – спросил Олег. – А в тот день или вечером вы ничего не слышали? Они не ругались?

Галя покачала головой:

– Думаете, я весь день дома сижу? Я вернулась где-то в восемь, выгуляла собаку. Ну а потом ничего особенного не слышала – они включили телевизор. Он стоит прямо за стеной.

– Вот сволочи! – прокомментировала соседка. – У них же две комнаты, могли поставить телик у своей перегородки.

– Да-а, – протянула Галя. – Слушают на всю катушку, а у меня голова пухнет. Я Валерке как-то сказала, чтобы имел совесть, делал звук потише, а он на меня та-ак посмотрел! Что с ним связываться, с бирюком! Эта его белая моль тоже хороша. Как за деньгами на похороны – так она ко мне. А как телик переставить – так ей некуда, площадь не позволяет.

Я ей сто раз говорила, а она хлопает глазами и молчит, как партизан.

– Сволочи, – повторила соседка. – Маша бы сразу переставила.

– Маша там права голоса не имела. Я ей как-то сказала – поговорите со своими детьми. Она, бедная, чуть не заплакала. Я уж махнула рукой – к черту, что с них взять! Один был порядочный человек в семье, и того убили.

Она натянула поводок и, попрощавшись, ушла в сторону сквера. Пожилая соседка попыталась вытянуть из Олега некоторые подробности – что ему сказал Валера, как себя вела Лика при его визите. Не испугались ли, что он будет претендовать на квартиру? Позвали ли на поминки? Олег быстро свернул разговор, где было слишком много опасных тем, сел в машину и уехал.

Домой возвращаться не хотелось. Темнело, он проголодался. Нина, наверное, волнуется, ждет. Он сказал, что приедет к четырем часам. Она обещала приготовить обед. Нужно позвонить…

Звонить Олег тоже не стал. Вместо этого высмотрел в окно машины небольшое кафе, остановился рядом, зашел, взял порцию пельменей. Поколебавшись, добавил к заказу легкое пиво. «Не могу, нужно как-то расслабиться. Что же все это означает?»

Он не слишком поверил словам соседок. Тем более что у одной из них была причина недолюбливать соседей за стеной. Они причиняли ей беспокойство, на жалобы не реагировали. Конечно, если тебя изо дня в день донимают оглушительной телепередачей, можно приписать соседям все смертные грехи. В том числе убийство. Но что-то в словах этой женщины его встревожило.

В соседней квартире часто ссорились, кричали. Судя по всему, кричали на Машу – безответную, и без того запуганную женщину, которая боялась сказать лишнее слово. Она вела все хозяйство, а ее упрекали в расточительности. Конечно, она мешала молодой паре, которая не могла с удобством разместиться в тесной квартирке. Лика даже не хотела регистрировать отношения, пока в квартире остается свекровь. Правда ли это? Скорее всего, да. Соседка не могла на ходу выдумать такие подробности.

Могла ли эта пара желать смерти пожилой женщине? Олег залпом выпил полбокала, достал сигареты. Чего только не случается из-за квартирной тесноты! Но дальнейшее выглядит полным абсурдом.

«Ну хорошо, я согласен допустить, что муж Нины разговора не подслушивал, никого на жену не натравил, а она просто неудачно назначила мне такое место для свидания, что я наткнулся на труп. Согласен даже с тем, что убить хотели именно Машу (как ее отчество, фамилия?). Тогда с мужа Нины подозрения снимаются. Хотя бы частично. Но… Почему эту несчастную женщину завезли так далеко от дома? Как она согласилась поехать? Было уже поздно, холодно. Главное – темно. Ее болезнь, ее страх темноты – и эта лавочка на берегу пруда! Она должна была иметь очень важную причину, чтобы туда отправиться! И потом этот выстрел – такой наглый, в открытом месте! Ведь могли быть свидетели! Ведь, если бы я пришел пораньше, я мог увидеть убийцу! Нет, из-за квартиры так не убивают! Это уж слишком! Ведется следствие, Валеру и его жену допрашивают, наверное, подозревают. Если говорили с соседями – те молчать не стали. Зачем же наводить на себя такие подозрения? Куда проще было бы избавиться от женщины другим способом. Например… Включить газ, когда она спит, и уйти из дома».

Последняя мысль явилась как-то сама собой. Олег вздрогнул и отодвинул опустевшую тарелку. Он достал телефон и позвонил домой. Нина откликнулась немедленно:

– Где же ты?! Я волнуюсь!

– Я сейчас приеду, – пообещал Олег. – Тебе больше никто не звонил?

– Свой телефон я отключила, а тебе никто не звонит, – ответила Нина. – Я даже удивляюсь. Ты у меня какой-то одинокий!

Судя по голосу, у нее сразу улучшилось настроение, стоило ему позвонить. Нина говорила весело и беспечно – совсем как прежде.

* * *

Когда он вошел в собственную квартиру, то не сразу понял, что в ней так сильно изменилось. Сообразил чуть позже, когда огляделся по сторонам. Старые, выцветшие и пыльные занавески исчезли. На их месте – и в комнате, и на кухне, красовались новенькие шторы – с шелковыми кистями, ламбрекенами – только что из магазина. Олег замер, не в силах оторвать от них взгляда.