Заверещали, разлетаясь, птицы, собравшиеся у широкого ручья. Воды его в одночасье расплескали по сторонам тысячи копыт. Но не успели примятые травы приподняться и наполовину, а ручей уже журчал, как ни в чём не бывало. Ну, подумаешь, ещё одна орда озлоблённых людей помчалась искать свою удачу или свою погибель. Сколько их было, сколько ещё будет… Этим беспокойным созданиям всё неймётся, постоянно туда-сюда носятся, нет чтобы в одну сторону, как вода, течь.

Быстро миновав ложбину, всадники первых шеренг вылетели из пышного разнотравья. Ринулись наверх по пологому склону. И вдруг, о Небо! — неизвестная угроза наконец-то явила себя. То, что предстало их взору, восхищало и пугало одновременно. Лошади дёрнулись было в стороны, но не разбежались, сжимая друг друга в едином управляемом потоке. Всхрапнули, тревожно заржали, кося шальными взглядами на всадников. Однако, приученные за годы схваток ко всему, не засбоили. Продолжили стремительный бег… Впереди, на расстоянии нескольких полётов стрелы, дерзкий тумен ждало Неведомое…

В затылке дзенькнуло. Темник поморщился, потянулся рукой к шлему на поясе.

Казалось, именно здесь начиналось Небо. Словно в этом месте на землю пали облака. А может, их сбросили вниз злобные всемогущие дэвы… Бескрайняя степь прямо по ходу движения тумена была перегорожена гигантскими облачными Вратами.

Они висели рыхлой, едва различимой стеной, сложенной из туманных сгустков. По краям Врат вздымались шевелящиеся, будто бы дышащие столбы. Сверху их завершали, как купола, массивные кучевые облака. Над Вратами, закрывая собой верхнюю часть и теряясь в вышине, плыли целые отряды небесных всадников. Похожих на причудливые плотные облака… Там, немного дальше, наплывала густая клубящаяся тьма, выпуская из себя всё новые отряды конницы.

И дрогнули суровые лица воинов. Судорожно сжались челюсти. Побелели от напряжения многочисленные шрамы. Кое-кто торопливо хватался за амулеты, мысленно прощаясь с далёкими родственниками. В первых рядах авангарда раздались тревожные крики. Покатились вглубь давящим гулом:

— Шайтаны!

— Облачная Орда!

— Духи войны… Шайтаны!..

Командир пятой тысячи Мурад на быстром буланом коне догнал темника. Приблизившись, прокричал:

— Хасанбек! Перестраивай тумен! Обойдём их по сторонам… двумя клиньями! Ты уходи влево, я — вправо… Потом соединимся!!

Темник, хищно горбясь в седле, остановил поток слов тысячника жестоким блеском глаз. Прорычал:

— Ты забыл волю Великого Хана?! Не сворачивать до самой встречи с НИМ! Ты — лучший из лучших, сомневаешься в гневе наших мечей?! Я не узнаю тебя, Мурад. Командуй атаку! Мы разнесём их в белые клочья! С нами Потрясатель Вселенной!..

Тумен стремительно приближался к Облачным Вратам. Врата эти, напротив, даже отступали, при этом постоянно увеличиваясь в размерах. Росли, расплывались вверх и в стороны. Сквозь них шевелило лучами-щупальцами, пробивалось к земле умирающее солнце. Окрашивало стену багряным…

Хасанбек приподнялся в стременах и вот так, стоя на полном скаку, обвёл быстрым взором наступавшую за ним гвардию. Потом выхватил из ножен тяжёлый меч с прямым двулезвийным клинком. Воздел его, громогласно выкрикнув слова команды. И резко опустил, направляя остриё вперёд.

Целился он прямо в центр Врат. Конь, заслыша командный голос хозяина, перешёл на галоп. Вынес темника вперёд, за линию войска, и продолжал увеличивать разрыв. Из тесных рядов сзади него донеслись голоса тысячников, вторящих сигнал к атаке.

Свирепо завизжали первые две тысячи, яростно нахлёстывая коней. Сливаясь в единую атакующую лаву, воины по ходу перестраивались в вогнутый полумесяц, рога которого выдвигались далеко вперёд, всё больше и больше уходя в стороны. Стараясь полукольцом охватить надвигающуюся бесформенную громаду.

С тугим низким жужжанием ушли поверх голов первые стрелы. Наобум. Устрашая. И, наконец-то, степь по-настоящему содрогнулась. Оглушая всё живое и входя в боевой транс, гвардия хором подхватила угасший воинственный клич, не так давно одиноким голосом вылетавший из рядов провожающих. Угасший, но не исчезнувший, запавший каждому в душу. Как призыв не осквернить славу гвардии, как древнее заклинание демонов войны: «Хур-раг-гх-х-х!!!»

Противник, не ответивший на этот древний клич ещё более убийственным воплем, — уже наполовину проигрывал битву. Даже мечом не взмахнув, поражённый родившимся страхом.

Но Облачная Орда молчала… Молчала, несуетливо скользя всё ближе и ближе к земле, И вот уже, как наважденье, стали видны оскаленные морды лошадей с причудливыми гривами багряного цвета. Явственно чудилось их беззвучное ржание и топот.

Следующий залп был прицельным. Туча тяжелых стрел с плоскими наконечниками-срезнями взвилась в небо. Метнулась навстречу призрачным лошадям. И исчезла, не причинив им ни малейшего вреда. Небесные лошади зашлись в безмолвном жутком хохоте. Страшные лики небесных всадников содрогались от неслышного крика. Потянули к ордынцам жуткие многопалые руки.

Началась беспорядочная обвальная стрельба. Дошла очередь и до стрел со смертоносными наконечниками, смазанными ядом степной гадюки. Но яд тоже оказался бессилен.

Облачный отряд плавно снижался к земле, целясь в последние чамбулы атакующего тумена. Казалось, вот-вот небесные лошади застучат своими копытами по металлическим шлемам гвардии, сминая плюмажи и сея панику.

Из рядов телохранителей охранной стражи, окружавшей темника плотным кольцом, до него донеслись растерянные крики:

— Хасанбек! Почему Облачная Орда напала?!

— Нойон! Вечное Небо отвернулось от нас?!

— О Мэнке-Тэнгри! Вечное Небо, не губи нас, ничтожных!!

Хасанбек взбеленился:

— Заткнитесь! Это Великий Хан испытывает нас! Он смотрит с Неба — достойно ли мы несём его знамя!

Рослый знаменосец Джаглай, скакавший левее и на полкорпуса лошади позади Хасанбека, крепко сжал древко и воздел Белое Девятиножное Знамя. Потряс им, то ли дразня Облачную Орду, то ли укоряя за слепоту. Он свято верил, что вселившийся в знамя Сульдэ — дух гений-хранитель рода Чингиса — убережёт войско. Защитит от безжалостных небесных кочевников. Его напарник, багатур Урсул, скакавший слева бок в бок, зорко наблюдал по сторонам, страхуя боевого собрата, охраняя святыню. И всё-таки едва не прозевал враждебный выпад…

Невесть откуда взявшись, тёмная клубящаяся лапа простёрлась над его головой, потянулась к знамени Великого. Урсул-багатур, не раздумывая, резко поднялся в стременах и молниеносно рубанул заговоренным клинком своего палаша. Отсёк хищную когтистую кисть… Обрубок лапы исчез. Втянулся назад в поток облачного воинства. Только шестипалая кисть, распадаясь на клочья серого дыма, плыла над туменом. Однако почти сразу, сверху с разных сторон к знамени потянулось ещё несколько таких же лап.

Урсул, изготовив палаш к новому удару, запрокинул голову в небо и закричал: