– Ой, – растерянно пробормотала она.

– В чем дело? – тут же забеспокоился Уильям.

– Кажется, я сорвала голос.

– Фелиция! – воскликнул он. – Я же просил тебя! Мы можем что-нибудь сделать?

– Идти домой, а по дороге заглянуть в аптеку, – уже совсем тихо сказала Фелиция.

– Может быть, тебе лучше шептать? – Уильям был обеспокоен не на шутку. Он хотел сделать Фелиции приятно, а не испортить ее карьеру.

Фелиция отрицательно покачала головой.

– Связки напрягаются сильнее.

Домой они возвращались в молчании, и Уильям чувствовал себя виноватым. Он мечтал о совсем другом окончании этого свидания… Вечером под руководством Фелиции Уильям принялся готовить какое-то чудо-снадобье для горла. Когда оно было готово, эту бурую жидкость с резким запахом иначе, чем зельем, он назвать не смог.

– И как ты будешь полоскать этим горло? – спросил Уильям, передавая Фелиции стакан.

– С отвращением! – отозвалась она, поморщилась и пошла в ванную комнату.

Минут пять оттуда доносились булькающие звуки и шипение Фелиции, на вкус «зелье» было таким же отвратительным, как и на запах. Наконец бледная и явно недовольная Фелиция вышла из ванной и отдала Уильяму пустой стакан.

– Спасибо, – сказала она.

– Да не за что, в общем-то я виноват…

Фелиция махнула рукой.

– Спасибо за чудесный вечер.

Она встала на цыпочки, поцеловала Уильяма в щеку и, улыбнувшись, отправилась в свою спальню.

Ошеломленный Уильям еще долго стоял возле ванной с пустым стаканом в руке.

Утром Фелиция проснулась совершенно здоровой и отдохнувшей, а вот Уильям почти всю ночь не спал.

5

– Послушай, Уильям, мне кажется, ты слишком много времени проводишь в компании Синтии!

Уильям закрыл дверь и удивленно посмотрел на негодующую Фелицию.

– Ты уже дома? – только и смог спросить он.

– Уже два часа!

– Что же ты не позвонила?

– Я занималась, – мрачно буркнула Фелиция.

Он не стал ничего отвечать, лишь пожал плечами.

– Не уходи от разговора, пожалуйста! – потребовала она. – Мне не нравится, что ты постоянно крутишься везде с этой… этой…

– С твоей лучшей подругой Синтией, – напомнил ей Уильям.

– Дело не в том, какая она подруга! – возмутилась Фелиция. – Дело вообще не в ней!

– Фелиция, милая моя, еще чуть-чуть, и я решу, что ты на самом деле меня ревнуешь.

– Я?! – От негодования Фелиция потеряла дар речи и смотрела на Уильяма, широко раскрывая рот, но подходящих слов все не находилось.

– Да, ты.

Уильям осторожно взял ее за плечи и убрал с прохода. После общения с Синтией ему всегда очень хотелось вымыть руки.

– И вовсе я не ревную! – нашлась наконец Фелиция. – Я понимаю, что не могу уделить тебе достаточно времени, что тебе скучно и нечем заняться, но премьера всего через два дня! Неужели сложно потерпеть?

– Фелиция, дело не в твоей работе, – устало сказал Уильям. – Дело в том, что Синтия наконец-то ввела меня в твой круг. Если бы ты только знала, на какие немыслимые ухищрения я иду, чтобы не оставаться с ней наедине! Поверь, мне это не доставляет никакого удовольствия. Я не люблю доступных женщин.

Уильям решил, что сказал достаточно, и закрыл дверь ванной комнаты. Фелиция сердито сложила руки на груди и топнула ножкой.

– Все мужчины одинаковы! Беспокоишься о них, и что в результате? – пробормотала она, возвращаясь в гостиную.

В ушах все еще звучал насмешливый голос Уильяма: «Еще чуть-чуть и я решу, что ты на самом деле меня ревнуешь».

Вот еще глупости!

Фелиция села в кресло и взяла журнал, который пыталась читать до прихода Уильяма, но уже через пару секунд журнал полетел на пол.

И вовсе я не ревную! Я просто беспокоюсь, как бы эта вертихвостка не вскружила ему голову. У Уильяма совершенно нет опыта общения с такими женщинами. Уверена, еще чуть-чуть, и Синтия начнет вить из него веревки. А ведь Уильяму нужно заниматься расследованием. Это дело и так тянется ужасно долго, ему давно пора найти преступников, и тогда он сможет…

Мысли Фелиция прервались. Впервые в жизни она не знала, чего на самом деле хочет: если Уильям уедет, будет ли она счастлива? За три месяца, что он живет с ней, Фелиция уже привыкла к нему. Ей комфортно ощущать рядом его силу, спокойствие, уверенность в себе. Фелиция вдруг поняла, что ей очень не хочется оставаться одной в пустой квартире.

И кто будет заваривать мне чай, когда я устану?

Она чуть заметно улыбнулась и немного успокоилась. Ей нужно подумать о премьере, а о том, что она чувствует к Уильяму, можно будет поразмышлять после.

Уильям, уже переодевшийся в удобные джинсы и свободную рубашку, вошел в гостиную и сел рядом с Фелицией.

– Послушай, если тебе так неприятно мое общение с Синтией, я постараюсь сократить его до минимума. В конце концов, свою миссию она выполнила.

– Для тебя все женщины ценны до тех пор, пока выполняют миссию? – ядовито спросила Фелиция.

– Иногда ты мне до ужаса напоминаешь ту строптивую звезду, что я встретил в аэропорту Атланты, – немного раздраженно сказал Уильям.

Конечно, за последние два с половиной месяца их отношения существенно улучшились, их даже можно было бы назвать дружескими, если бы между Фелицией и Уильямом то и дело не появлялось какое-то напряжение. Кто-то другой мог бы назвать его искрой страсти, но ни он, ни она предпочитали об этом не задумываться. Такие мысли все слишком бы усложнили.

– Прости, – пробормотала Фелиция. – Наверное, я просто нервничаю в ожидании премьеры. А как продвигается твое расследование?

– Не слишком хорошо. Боюсь, скоро Паркер начнет подозревать меня в преднамеренном затягивании расследования. – Уильям улыбнулся. После той первой вспышки раздражения он так и не научился всерьез сердиться на Фелицию.

– Знаешь, я даже рада, – честно призналась она. – Мне спокойно, когда ты рядом.

– Тебе не о чем волноваться, Фелиция, я уверен, преступники не посмеют причинить тебе вред. Они не маньяки, не убийцы, они воры. Так что, как только я закончу это дело, ты сможешь вздохнуть спокойно и ничего не опасаться.

– Наверное, ты прав, – с легким сомнением сказала Фелиция. – А тебя не могут оставить приглядывать за мной некоторой время после того, как ты раскроешь это дело? У преступников наверняка будут сообщники, которые захотят отомстить…

– Фелиция, не пытайся изображать из себя маленькую девочку. Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать: ты и сама дашь достойный отпор любому.