– Я же говорил, что с гербом на щите путешествовать будет проще, – отметил Холт, обращаясь к Хорасу.

Они, с удобством расположившись в седлах (Холт закинул одну ногу на луку), наблюдали, как галлийский рыцарь, который охранял ближайший перекресток впереди, пришпорил коня и быстро ускакал прочь, ища защиты в стенах города. Хорас бросил боязливый взгляд на изображение зеленого дубового листка, нарисованного Холтом на его простом одноцветном щите.

– Понимаете, – отозвался ученик с легким неодобрением, – мне нельзя носить никакого герба до тех пор, пока меня не посвятят в рыцари.

Сир Родни воспитывал своих учеников строго, и временами Хорсу казалось, что Холт недостаточно чтит правила рыцарского этикета. Старый рейнджер искоса взглянул на юношу и передернул плечами:

– Если уж на то пошло, вызывать на поединок всех этих рыцарей тебе тоже формально не разрешено. Но что-то я не заметил, чтобы это тебя останавливало.

Со времени первой встречи с рыцарем-неудачником у моста путников останавливали раз шесть, и каждый раз это были разбойники-рыцари, которые охраняли мосты, перекрестки и узкие аллеи. И всех их играючи побеждал юный, но невероятно ловкий ученик рейнджера. Холта крайне впечатлили талант и умения юноши. Одного за другим Хорас повергал горе-стражников наземь. Поначалу он ловко орудовал мечом, но затем, когда в руки его попало доброе крепкое копье, он сбивал противников одним могучим ударом, а их перепуганные лошади пускались в галоп. Вскоре странники собрали богатый урожай оружия и доспехов, который везли, прицепив к седлам коней, тоже захваченных у врага. В первом же крупном городе, что попадется им на пути, Холт намеревался продать весь этот скарб вместе с лошадями.

Холт испытывал мрачное удовлетворение от того, что все больше любителей легкой наживы лишались возможности угрожать на дороге путникам, но его возмущала любая, даже самая небольшая задержка, мешавшая ему как можно скорее достичь цели. Даже без поединков с горе-рыцарями им с Хорасом пришлось бы изрядно попотеть, чтобы достичь границ Скандии прежде, чем зимние метели заметут все дороги. Однажды, когда они с Хорасом ночевали в полуразрушенном сарае на заброшенной ферме, он перерыл груду заржавевшего инструмента и откопал маленькую баночку зеленой краски и старую засохшую кисточку. С их помощью он намалевал дубовый лист на щите Хораса. Результат оказался предсказуемым: слава сэра Хораса из ордена Дубового Листа бежала впереди них. Теперь все чаще рыцари-грабители обращались в бегство, лишь завидя щит Хораса.

– Не могу сказать, что огорчен их исчезновением, – заметил Хорас, мягко подталкивая коня к свободному перекрестку. – Плечо у меня еще побаливает.

Его последний противник оказался намного более умелым, чем все разбойники с большой дороги, с которыми он встречался до тех пор. Не устрашенный гербом и, судя по всему, не обратив внимания на громкую славу Хораса, он охотно вступил в сражение. Битва продолжалась несколько минут, и в какой-то момент удар булавы пришелся по щиту Хораса и задел его руку.

По счастью, щит выдержал и даже смягчил удар, иначе юноша, скорее всего, сломал бы руку. А так он отделался лишь огромным синяком.

Через секунду рыцарь был повержен. Он без сознания растянулся на лесной лужайке.

Хорошо, что с тех пор сражаться Хорасу не приходилось.

– Ночь мы проведем в городе, – объявил Холт. – Возможно, у нас получится раздобыть трав и сделать отвар, чтобы полечить твою руку.

Рейнджер заметил, как осторожно обращался юноша со своей рукой. Хотя Хорас и не жаловался, было понятно, что ушиб причиняет ему сильную боль.

– Было бы неплохо, – отозвался он. – Славно будет поспать в настоящей кровати после стольких ночей под звездами.

Холт презрительно фыркнул:

– Видимо, ратная школа уже не та, что раньше. Хорошенькое же дельце: старики вроде меня спокойно спят на земле, а зеленые юнцы все коченеют и сгибаются от ревматизма!

Хорас осторожно пожал плечами:

– Как бы то ни было, мне бы хотелось поспать сегодня в кровати.

На самом деле того же хотелось и Холту. Но он решил, что Хорасу это знать необязательно.

– Тогда нам, возможно, надо поспешить и найти для тебя уютную постельку, пока твои суставы совсем не скрутило.

Холт пустил Абеляра легким аллюром. Позади него Тягай то и дело ускорял шаг, чтобы не отстать. Хорас, не ожидавший такой прыти, остался позади – тем более, что его ход замедляли трофейные лошади.

Вереница боевых коней, нагруженных доспехами и оружием, вызвала в городе настоящий переполох. Хорас заметил, как разбегались врассыпную прохожие, спеша освободить всадникам дорогу. Не укрылись от него и взгляды, брошенные украдкой, и неоднократно произнесенное шепотом «chevalier du chêne». Он с любопытством посмотрел на Холта.

– Что это значит? – Холт показал на щит с дубовым листом, что свисал с седельной луки: – Они говорят «chêne», в переводе с их языка означает «дуб». Они говорят о тебе, рыцаре Дуба. Видимо, ты прославился.

Хорас нахмурился. Он не знал, по душе ему это или нет.

– Будем надеяться, что это не принесет нам неприятностей, – неуверенно проговорил он.

Холт пожал плечами:

– В таком маленьком городке? Сомневаюсь. Я бы сказал, даже наоборот.

Да, город и правда был мал, он больше напоминал деревню. Путники ехали по узкой главной улице, где едва хватало места для двоих коней. Пешим приходилось прижиматься к стенам или уходить в переулки, чтобы всадники смогли проехать, а потом пережидать, пока за ними прошествует вереница боевых лошадей.

Улицы были немощеные – просто пыльные тропинки, которые после первого же дождя наполнятся липкой густой грязью. Дома – большие, в основном не превышали одного этажа. Казалось, они были построены по особым уменьшенным меркам.

– Ищи постоялый двор, – тихо сказал Холт.

Он не привык путешествовать в компании знаменитости. В Аралуине членов ордена рейнджеров часто встречали с недоверием и даже страхом. Людям королевства были хорошо знакомы пятнистые плащи с большим капюшоном. Здесь же, в Галлике, отметил он с удовольствием, одежда рейнджеров, а также характерное оружие – длинный лук и пара ножей – не возбуждали почти никакого интереса.

Но с Хорасом все было иначе. Слава бежала впереди него, и люди оглядывали молодого воина с теми же подозрительностью и опаской, к которым старый рейнджер привык за долгие годы. Все это было Холту по нраву. У них будет значительное преимущество перед противником, если люди решат, что главная угроза исходит от дюжего юноши в доспехах. На самом же деле седеющий немолодой человек в невзрачном плаще был гораздо опаснее.

– Смотрите, прямо тут наверху, – сказал Хорас, отвлекая Холта от размышлений.

Рейнджер посмотрел туда, куда указывал спутник, и увидел здание, самое высокое в округе, с пристройкой, угрожающе нависавшей над дорогой; ее подпирала ненадежная опора. Видавшая виды вывеска с грубо намалеванным изображением винного бокала и тарелки с едой мягко покачивалась на ветру. Краска с нее наполовину облезла.