– Хорошо, – кивнула Кристина, доставая из чемодана удобные туфли. – Ты все придумал правильно. Я согласна: нам лучше убраться отсюда поскорее.

Она заметалась по номеру, бросая в портфель с ноутбуком какие-то мелочи: портмоне, губную помаду, расческу.

Ситуация (профессиональный рефлекс – мастерство не пропьешь!) уже была проанализирована ею целиком и полностью.

Спорить с Салахом сейчас бессмысленно. Он так дрожит над своей дорогой цацкой! Ему проще будет убрать преграду… в виде нее, нежели рискнуть, и он готов на все.

Они все готовы с легкостью пойти на преступление! У тех, кто вечно голоден, – своя логика.

Но ведь сытые ни в чем не виноваты…

«Господи, как мне жалко людей! – думала Кристина, окидывая прощальным взглядом комнату. – Вроде бы все самое важное я уже упаковала… Я видела на обеде американку, кажется, она беременна… А какая симпатичная пара русских летела вместе со мной рейсом внутренних авиалиний – они смотрели друг на друга такими влюбленными глазами… Эти-то конкретные люди уж никак не повинны в том, что людям, подобным Салаху, в этой стране нечего есть. Но они все равно пострадают… Это просто ужас: приехать в отпуск и стать жертвой преступников! Салах говорит: никого не убьют, только ограбят. Но откуда он знает?! Если мужики начнут сопротивляться – им что, не дадут по голове? Дадут, вышибут мозги без малейших колебаний! Я ошибалась, сочувствуя Салаху. Да, у него тяжелая жизнь. Он вынужден жить в скотских условиях. Но бытие определяет сознание. И скотское бытие все-таки не оставляет в человеке ничего человеческого! Не зря эти ублюдки обратились к Салаху, предложили ему стать их сообщником. У них даже мысли не возникло, что он заявит в полицию или по крайней мере расскажет все мне. Их объединяет ненависть к тем, у кого в кармане есть хотя бы пара сотен долларов. Нет, это бесполезно, мы никогда не найдем общего языка. У каждого – своя правда. Туристы приезжают в такие страны, чтобы отдохнуть, они тратят в отпуске кучу денег. А аборигены этого не ценят, они нас ненавидят… Нет, это тот случай, когда у каждого своя логика… Я сделаю вид, что пошла на условия Салаха. Но он еще заплатит за все эти фокусы! Посмотрим, что он запоет, когда я украду его золотую цацку… Да, как быстро все меняется в калейдоскопе жизни. Еще несколько часов назад… да что там часов, минут… я была уверена в том, что Блэк Черри – несчастная жертва судьбы. Теперь я ненавижу и его, и таких людей, как он!»

Выход из домика был обставлен в лучших традициях жанра боевика.

Салах (не расставаясь, естественно, со своей сумкой) выглянул наружу, осмотрелся по сторонам, потом махнул рукой: проход свободен.

Догнав парня, Кристина собралась было что-то ехидно заметить насчет тайных агентов. Но Салах вдруг зажал ее рот ладонью и толкнул куда-то в тень.

Если бы она не уперлась спиной в ствол пальмы – упала бы…

Вот по дорожке торопится худощавая стройная женщина в обманчиво простеньком черном платье.

Ее шаги стучат в напряженно-тревожном ритме и вдруг обрываются.

Вынырнувший из темноты длинноволосый парень хватает ее за плечи, грубо швыряет на землю.

«Он ее сейчас изнасилует, скотина, а мы будем на это смотреть?! Да я ему сейчас как двину!»

Салах, словно бы прочитав ее мысли, крепче прижимает ладонь к ее губам.

А бандит тем временем пытается снять часы с руки девушки. Браслет не расстегивается, и парень что-то злобно выкрикивает…

У Кристины кружится голова.

Дождавшись, пока дорожка опустеет (бандит куда-то утащил свою жертву), Блэк Черри берет ее ладонь и ведет за собой, как маленькую девочку.

«Увиденное «вживую» насилие кажется не очень значительным по сравнению с каким-нибудь боевиком, – испуганно думает Кристина, стараясь поспевать за своим спутником. – Но, конечно, я не могу даже описать, насколько страшно видеть такое своими собственными глазами! Хочется, как улитке, просто забраться в свою раковину, ничего не видеть, не слышать, не думать ни о чем…»

Она приходит в себя, вырывается из отчаянно-равнодушного полузабытья, внезапно осознав: она находится в каком-то помещении со специфическим запахом резины. Едкая вонь отрезвляет ее.

– Где мы?

– Не бойся, тут безопасно, – заверяет ее Салах, нежно поглаживая Кристину по волосам. – Я помнил про этот домик и рад, что не ошибся. Здесь хранятся ласты, мячи, ворота для водного поло. Отсюда все будет хорошо видно.

– Хорошо будет видно… что?

– Когда парни покинут остров.

– Они собираются уехать?

– Да, они погрузят вещи в лодки и уедут.

– А как же мы?

Салах не отвечает на этот вопрос.

Говорит о подробностях планов преступников: они задумали повредить антенну, обеспечивающую на острове мобильную связь, и Интернет, оставив туристов без какой-либо возможности быстро позвать на помощь.

Салах успокаивает ее, обещает защищать.

От этих обещаний страхи девушки только усиливаются, даже зубы начинают постукивать.

Но анализ ситуации она не прекращает.

Блэк Черри говорил, что он умеет водить катер и лодку и что довезет ее до берега после отъезда бандитов.

Однако неужели ему не понятно: если преступники позаботились об отсутствии сотовой связи и Интернета, то уж никаких лодок они «случайно» тем более не забудут?

Вопрос только в том, оставят ли они свидетелей своих злодеяний в живых…

* * *

Время превратилось в одну сплошную липкую вязкую массу, без начала и конца.

Сколько она уже сидит в этом подвале?

Несколько дней?

Да, пожалуй, так…

Сначала была ночь; потом, когда рассвело, бандиты бросили в подвал четыре пластиковые бутылки с минеральной водой. И был день, а потом – опять ночь, и вода уже заканчивается, хотя все пьют совсем понемногу, буквально по несколько глотков.

«Андрей, мне страшно! Я так устала, – хочется пожаловаться Лике Вронской. – Не могу больше, нервы не выдерживают. Надежды почти уже не осталось. Неужели мы все здесь умрем так глупо?!»

Ей хочется жаловаться и плакать, но она только беззвучно вздыхает.

Что толку в этих стенаниях? Андрей и так места себе не находит, никак не может себе простить, что не дал отпор бандитам. Аргументы о том, что никто из мужчин-туристов не сумел вовремя сориентироваться – только в кино супермены ловко раскидывают вооруженных грабителей, – на него не действуют. Андрей сидит мрачный, хрустит крепко сжатыми кулаками. Он попробовал справиться с арабами, когда они открыли дверь, чтобы втолкнуть в подвал новых пленников и упаковку с питьевой водой, но в руках у бандитов оказались уже не только ножи, но и пистолет…

«Андрей потом злился, говорил: это не настоящий пистолет, а обычная зажигалка. – Лика поднялась с пола и сделала по подвалу пару шагов, пытаясь размять ноющие мышцы. – Но с ним заспорил американец Стивен, закричал: «А если это не зажигалка, а у меня жена беременная!» Да, Дженни не повезло больше всех – переживать такой кошмар, будучи в положении, особенно тяжело… Хотя нас всех счастливчиками никак не назовешь. У немца Ганса от какой-то снотворной отравы, которую нам подмешали в еду и напитки, началась аллергия. Француженка Эмилия вся трясется от страха. Танцовщица Катя – совсем слабенькая, она потеряла много крови. Первый день заточения мы пережили легче. Рассказывали друг другу, как именно угодили в подвал, ломали голову, как выбраться. Теперь у нас не осталось ни сил, ни надежд. Я чувствую, что вот-вот сорвусь, во мне все буквально звенит от еле подавляемой истерики. Теперь я знаю, как сходят с ума! Среди нас нет только той странной темноволосой русской женщины Кристины и ее арабского приятеля. Надеюсь, хотя бы им удалось сбежать…»