– Пойдем лучше, – пробормотал он.

Они двинулись к клубу по улицам, мокрым от дождя. Ник не заметил, как они пришли, пока Уилл вдруг не произнес: «Ну, вот мы и на месте».

Двое неоновых танцоров переплели тела на вывеске над клубом. На девушке, подхваченной неоновым партнером, развевалась неоновая юбка. Ниже вилась выведенная пурпурными неоновыми буквами надпись «Саблайм». Клуб оказался меньше, чем предполагал Ник, и входные двери были еще закрыты. Неудивительно, потому что они пришли пораньше, чтобы поговорить с Ричардом Ирвином. Перед входом было несколько ступенек, и, когда они поднялись, Уилл громко постучал. Ответа не последовало, и он постучал снова. Ник посмотрел кругом и заметил дорожку, шедшую сбоку и заворачивавшую за клуб. Не здесь ли Крис прикончил (или не прикончил) свою скоропостижно скончавшуюся жертву?

– У нас еще закрыто, – ворчливо произнес охранник, открывший дверь. На его черном пиджаке красовался миниатюрный золотой галеон, над которым золотыми буквами было вышито слово «Аргос».

– Я знаю, – ответил Уилл. – Мы пришли к Ричарду Ирвину. Он ждет нас.

Вышибала подозрительно оглядел их и распахнул дверь. Они вошли и остановились, а охранник стал звонить управляющему. Касса еще не работала, но за ней уже сидела черноволосая девушка с короткой стрижкой, взглянувшая на них с некоторым любопытством. Рядом с ней дымилась чашечка кофе. Еще одна девушка, в кожаных брюках, с кудрявыми волосами и близко посаженными глазами, возилась с плечиками для одежды и номерками в гардеробе. Одна лестница, в начале которой стояло ограждение, вела наверх, другая – вниз, очевидно в танцевальный зал: оттуда раздались громкие звуки музыки, тут же затихшие.

Фойе занимало весь этаж, и у его задней стены располагался бар. Там суетились люди, ставившие в холодильники пиво и прохладительные напитки, готовясь к предстоящей ночи. В этой подготовке было что-то привлекательное, как в выполнении привычного упражнения. Как холодным светлым утром в полупустом Сохо, когда люди направляются к своим рабочим местам.

– Пройдите в бар и подождите там, – известил охранник. – Я скажу кому-нибудь, чтобы вам принесли выпить. Что вы будете?

– Водку с тоником, пожалуйста, – ответил Ник.

– «Лагер», «Будвайзер» – все равно, – пожал плечами Уилл.

Охранник кивнул, и они пошли к бару. Там стояли большие кожаные диваны, на один из которых с облегчением опустился Ник и зажег сигарету.

Когда они устроились, Ник сказал:

– Снаружи ничего особенного, а внутри довольно много места.

– Да. После разговора с Ричардом Ирвином спустимся вниз, и ты увидишь танцевальный зал. Очень хороший, они славно поработали здесь. Должен признаться, я теперь терпеть не могу весь этот хаос в стиле ирландских пабов.

– Поэтому я почти никогда не бываю в клубах. Предпочитаю бары.

– Все так говорят. Но в баре не потанцуешь.

– Ну, я думаю, это только к лучшему… спасибо. – Им принесли напитки. Ник глотнул водки с тоником в надежде избавиться от оставшегося во рту вкуса поспешно съеденного «Биг Мака», воспоминание о котором вызывало у него сейчас отвращение.

– Вот и он, – Уилл кивнул в сторону направлявшегося к ним моложавого человека с сияющими глазами и в дорогом костюме. Тот уже было протянул руку для приветствия, но тут зазвонил его мобильник. Он поднял руку, как бы извиняясь, и встал рядом с баром, ведя серьезный разговор. Ник вспомнил НВ и его замечание об опухоли в ухе. Самого НВ не было видно; Ник подумал, что тот внизу – готовит к работе главный бар.

– Ну, Уилл, – Ричард Ирвин пожал им руки и они сели. – Как дела?

– Жаловаться не на что.

– Правда? А мне так есть на что. Два моих ди-джея несколько недель не показывались, и я переплачивал певицам.

– Ну, – сказал Ник, – это разве работа – прокрутить несколько дисков?

Его собеседники молча посмотрели на него, и Ник понял, что совершил промах. Даже Уилл довольно серьезно отнесся к диджеям и пробормотал что-то о том, что одни умеют микшировать, а другие – нет. Ник считал, что это искусство ценится незаслуженно высоко. Уилл все еще интересовался книгами и статьями, в которых писали, что 1988 год был важнее в истории человечества, чем 1917-й или 1945-й, и следил за всеми новомодными течениями в танцевальной музыке.

– У нас сегодня будут два диджея, которые умеют не просто менять диски. Надеюсь, вы тут побудете некоторое время – вечер должен быть классным.

Ник вежливо кивнул и дал Уиллу возможность рассказать о цели их посещения. Раза два его речь прерывалась мобильным телефоном Ирвина, исполнявшим какую-то забавную мелодию. Тот раскрывал телефон и слушал его внимательно, как ребенок, пытающийся услышать шум волн в морской раковине. Затем снова захлопывал и ухмылялся.

– Нет проблем. Никаких. Правда есть одно «но». Я видел несколько этих программ со скрытыми камерами и прочим. Я не хочу врать и заявлять, что никто в нашем клубе не принимает наркотики…

– Не беспокойтесь, – заявил Ник. – Эти дела меня совсем не интересуют. Я понимаю, что вы не можете помешать людям прийти сюда с наркотиками, если они того захотят. Кроме того, не терплю лицемерия. Ведь многие из журналистов, которые делают такие передачи, сами сосут носом кокаин на своих сборищах.

Ричард просиял. У него было трогательное личико, как у веселого маленького терьера. Ник подумал, что если достать из кармана мячик и бросить его через стойку, то Ричард Ирвин соскочит с дивана и бросится за ним.

– Совершенно верно. Но мне приходится за всем этим следить. Мы стараемся, как можем. Охранники зорко смотрят за всем. И. скажу прямо, мы справляемся. Здесь раньше была эта проблема, вы, наверно, знаете. Но мы больше не позволим никому безнаказанно бросать нам такие обвинения.

– Я уже сказал, – Ник улыбнулся, – это не моя тема. И вообще она заезжена до смерти. Меня интересует современная культурная ситуация в Лондоне. Просто хочу посмотреть, что происходит в целом, понимаете? Возможно, это будет лишь один маленький сюжет, который войдет в какую-то программу.

Ник сам удивился своему умению сказать ерунду, которая будет при этом звучать убедительно. Наверно, он все-таки подцепил этот вирус правящей партии. Ричард Ирвин глубокомысленно кивнул.

– Хорошо, если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. А сейчас извините меня. – Он сделал жест бармену, который кивнул и улыбнулся Нику и Уиллу. – Выпейте еще и осмотритесь. У вас пока есть немного времени до того, как сюда хлынет толпа. Потом поговорим. – Его мобильный телефон вывел свою электрическую мелодию, и, раскрыв его, Ирвин ушел.

– Он был довольно любезен. – Ник отхлебнул из стакана.

– Он бизнесмен, – пожал плечами Уилл. – Тверд как кремень. Но не глуп и понимает важность хороших манер. Некоторые идиоты усваивают это с большим трудом.

– А здесь очень прилично. Даже охранники не слишком грубые. Трудно поверить, что здесь кого-то убили.