— Мартынова и Петракова. Обе сегодня работают.

— Пригласи их сюда, — приказал Гришин.

Молодой человек удалился. Вернулся минут через пятнадцать в сопровождении двух девушек. Все это время мы сидели молча, Виктор Степанович хмурился, сосредоточенно рассматривая пол, его подчиненные, сообразив, что хозяин к разговорам не склонен, тоже помалкивали, переглядывались с недоумением, как видно, гадая, что происходит. Беглого взгляда на вновь прибывших было достаточно, чтобы понять: ничего общего с разыскиваемой девицей они не имеют. Одна была слишком высокой, вторая полноватой, к тому же у первой волосы длинные, собранные в аккуратный хвост, у второй стрижка под мальчика. И той и другой года двадцать два — двадцать три, а та, что была нужна мне, выглядела лет на двадцать семь. Агатка посмотрела вопросительно, а я покачала головой. Девушки топтались у двери, пауза затягивалась.

— Идите, — кивнул им Виктор Степанович, и они поспешно удалились, так ничего не поняв. У меня возникли вопросы, но задавать их я не торопилась.

Мы вернулись в кабинет Гришина, Николай нас сопровождал. Хозяин нервничал все больше, и его нервозность передалась подчиненному.

— Вот видите, — неуверенно начал Виктор Степанович, устраиваясь за своим столом.

— Это делает наши подозрения еще более вероятными, — с кривой усмешкой сказала Агата.

До него не сразу дошел смысл сказанного, Гришин сидел некоторое время, таращась на нее, а потом очень натурально схватился за сердце.

— Вы намекаете, что кто-то мог проникнуть на банкет под видом официантки?

Николай переводил взгляд с работодателя на Агатку в полном обалдении, силясь понять, что происходит.

— Вы были на банкете? — задала я ему вопрос.

— Разумеется, был.

— И помните всех официантов, обслуживающих банкет?

— У меня есть список, — не дожидаясь моей просьбы, парень поспешил в свой кабинет и вскоре вернулся. — Вот, — протянул он мне лист бумаги со столбиком фамилий.

— Девушка, примерно моего роста, лет двадцати семи, лицо слегка вытянуто, темные волосы… черт, это был парик, — буркнула я. — Ну конечно, парик. Очень густые темные волосы со стрижкой каре. — Сообразив, что название стрижки ничего мужскому разуму не говорит, я схватила карандаш и сделала набросок. — Вот так примерно выглядели ее волосы. — С лицом проблема, не дал бог таланта к написанию портретов. — Цвет глаз — карие или желтовато-карие, нос небольшой, губы пухлые. — «Хотя цвет глаз легко изменить, — подумала я. — Если девица позаботилась о парике, могла и цветными линзами обзавестись». — Кто из девушек, перечисленных здесь, подходит под описание?

Николай хмурился, видимо пытаясь вспомнить, через минуту покачал головой.

— Дело в том, что многие пришли на работу в «Успенскую слободу» всего за пару дней до банкета. Людей мы начали набирать еще за месяц до открытия комплекса, но далеко не все подходят для этой работы, нам хотелось, чтобы это были люди с опытом… Штат до сих пор не укомплектован полностью. В «Слободе» я бываю не чаще трех раз в неделю…

— Мы как раз ищем менеджера, — пришел ему на помощь Гришин. — Нагрузка у Николая Павловича слишком большая…

— Поправьте меня, если я что-то недопоняла, — подняв руку, сказала Агатка. — Официантов в «Слободу» только-только приняли на работу, и Николай, и вы, Виктор Степанович, толком никого из новичков не знали, и перезнакомиться между собой они не успели. К тому же на помощь им прибыли официанты из здешнего ресторана.

— Ответственное мероприятие, — затараторил Николай. — Все должно быть на высшем уровне, в тех, кто здесь работал, я абсолютно уверен, а новички…

— Вот именно, — вздохнула Агатка. — Народу пруд пруди, волнение, то да се… в суете легко перепутать своих и чужих.

— Я не понимаю… — еще больше нахмурился Николай, Гришин оказался куда понятливее. Покивал с отрешенным видом и произнес:

— Боже мой…

— Виктор Степанович, — повернулся к нему Николай, устав теряться в догадках.

— Иди, Коля, — махнул он рукой. Как только за менеджером закрылась дверь, он придвинулся к нам, навалившись грудью на стол, и спросил шепотом: — По-вашему, это было… спланировано?

— Не будем спешить с выводами, — ответила Агатка. — У нас есть список. Проверим остальных.

— Но я никому не давал поручения, о котором говорит Ефимия Константиновна, — затряс головой Гришин. — Вы понимаете? Никому. И если все это вашей сестре не привиделось… меня подставили, — перешел он на хрип, здорово меня напугав. — Завистники… вы не представляете, сколько у меня врагов. А почему? Потому что я вкалываю как проклятый. Потому что отдыхал последний раз пять лет назад, потому что…

— Виктор Степанович, об этих странных, мягко говоря, событиях пока знает очень ограниченный круг лиц. Возможно, мы во всем разберемся сами. С вашей помощью, разумеется, — напомнила Агатка. — Вдруг девушка найдется и объяснение ее словам тоже.

— Я верю, что вы хотите мне помочь, но… это все мемуары Авроры, да? — вновь перешел на шепот Гришин и покосился на дверь. — Она постоянно твердила, что это будет бомба. Доболталась, старая дура, — с печалью закончил он.

Идея вселенского заговора по-прежнему вызывала у меня сомнения, но теперь становилась все более вероятной. Вместе с Гришиным мы отправились в «Успенскую слободу». Он предпочел свою машину и, оставшись в одиночестве, все взвесив по дороге, заметно успокоился. Если мне идея заговора казалась невероятной, то он тем более склонен был считать, что я, мягко говоря, фантазирую. Не было никакой официантки, и поднесенной ею рюмки тоже не было. Неприятности ему не нужны, а они непременно возникли бы, окажись все это правдой. Однако слова о компетентных органах даром тоже не прошли, и Гришин все еще хотел нам помочь. Расчет его был прост: если следов липовой официантки не обнаружится, нам придется с миром убраться восвояси, потому что на поверку останутся лишь слова, никем и ничем не подтвержденные.

Однако и его и нас в «Слободе» ждал сюрприз. Из тех официантов, что обслуживали банкет, на рабочем месте оказалось пятеро. Три девушки и двое молодых людей. Их пригласили в кабинет администратора, где в тот момент находились мы с сестрой и Гришин. Ни одна из приглашенных на ту самую официантку не походила. Гришин вздохнул с заметным облегчением, а я полезла с вопросами к пятерке, что жалась ближе к двери. Вопросы касались банкета и поначалу ничего не дали. То, что они могли сообщить, я уже знала от Гришина и его менеджера. Обслуживанием банкета руководил Николай, официанты были едва знакомы друг с другом. Для троих банкет был чем-то вроде боевого крещения, и никого из клиентов они припомнить не могли. Мэр и еще несколько граждан, регулярно появлявшихся в местных новостях, не в счет. На девушку с темными волосами и стрижкой каре никто внимания не обратил. И тут один из молодых людей произнес:

— Я ее видел.

— Все свободны, — вмешалась Агатка. — А ты останься, — кивнула она парню, тем самым едва его не спугнув. Он принялся переминаться с ноги на ногу, не зная, куда деть руки. — Рассказывай, — попросила сестрица.