— Лиза, ты сделаешь то, о чем я тебя только что попросил? — встряхнул меня Леша.

— Слушай, ты сам-то понял, что сказал? Мне улыбаться этому крысенку?! Может, еще и флиртовать с ним прикажешь?

— Повторяю для особо тормозных: в присутствии матери. Теперь доходит?

— Не-а, — честно призналась я.

— Ладно, объясняю на пальцах, — вздохнул Лешка. — Нам надо насколько можно усыпить бдительность твоей мамы. Кроме того, желательно, чтобы она поверила, что ее безумная идея выдать тебя замуж за этого американского ханурика вот-вот закончится полным хеппи-эндом.

— А зачем?

— Да затем, чтобы когда Версальски прилюдно откажется на тебе жениться, она разорвала бы с ним все отношения раз и навсегда! Представляешь, какая обида: она этого Пола холила-лелеяла, разве что пылинки с него не сдувала. Все условия для работы ему создала, в соавторы взяла, и все это лишь для того, чтобы на нем, как на буксире, доставить тебя в Штаты. А тут такой облом — он от тебя нос воротит и даже маменькины посулы его не радуют и не греют.

— Хм, звучит заманчиво. Только с чего же это вдруг Версальски посмеет сказать «нет» той, на чьем горбу упорно карабкается к своему научному Олимпу?

— Ну, хотя бы с того, что как только твоя мать расслабится и оставит вас наедине, ты подробно объяснишь ему, откуда ноги растут, и доведешь бедолагу до желудочных колик. И только не надо кокетничать, что ты этого сделать не сможешь, ни за что не поверю!

— Ну, это, положим, запросто, — согласилась я. — Меня хлебом не корми, дай какую-нибудь пакость симпатичному человеку сварганить. Только почему ты считаешь, что этого будет достаточно? Не забывай, в прошлый раз я Полу уже продемонстрировала, что его физиономия меня совершенно не вдохновляет. Но парню этого все равно мало показалось, раз он вчера маменькино приглашение на обед принял, не побоялся.

— Ну, не забывай, ты не одна этому браку противишься, у нас тут целая анти-Версальская коалиция образовалась. И мы кое-что уже придумали. Примерно через полтора часа начнется один забавный спектакль. Думаю, после него Версальски не будет уже столь вдохновлен перспективой женитьбы на тебе, как раньше…

— Главное, ничего не перепутай! — Тема нервничал и не думал это скрывать. — Если ты хоть что-то не так скажешь, Версальски сразу поймет, что его водят за нос.

— Ой, да ладно, — улыбнулась ему Летка. — Все равно я ничего в этом не понимаю, значит, и говорить ничего не буду. Мы же условились: как только этот ваш ученый начнет спрашивать у меня всякие тонкости, ты тут же вмешиваешься и все ему растолковываешь.

— Что-то у меня самые дурные предчувствия. Завалим мы все мероприятие к чертям собачьим!

— Тема, не переживай ты так! — обняла его Машка. — У нас все обязательно получится! Вот увидишь!

— Тебе легко говорить: вы все на вторых ролях, а мне придется на двести процентов отдуваться. Между прочим, Лизка мне всегда говорила, что актер из меня никудышный. Нет, зря я ввязался в эту авантюру!

— Да не беспокойся, я тебя всегда чисто по-женски подстрахую! — проворковала Летка. — Ведь мало пленить этого вашего желтого карлика моими «научными достижениями и перспективами», главное — чтобы он еще на меня и как на женщину глаз положил. А это уже от меня зависит. И могу гарантировать, что если он не последний импотент, то мигом про Лизку забудет!

— Ты только это, не увлекайся! — проворчал Стас. — А то знаю я тебя! Как бы мне потом эту кашу расхлебывать не пришлось.

— Милый, это всего лишь игра! Не надо дуться! Да и ревновать меня тоже совершенно не обязательно. Ну сам подумай: зачем мне сдался этот американец?

— А кто тебя знает? Вдруг понравится, и ты с ним за океан укатишь? А что, профессорская жена звучит получше, чем жена сериальщика!

— Я тебя умоляю, — скорчила недовольную гримаску Летка, — только вот не надо этих сцен! Кроме тебя, мне никто не нужен, поэтому у тебя нет никаких поводов для беспокойства.

— Стас, ну пойми ты, ей действительно надо влюбить в себя Версальски, иначе ничего не выйдет, — встала на защиту Летки Машка. — Чем правдоподобнее она сыграет, тем больше у нас шансов на успех.

— Ага, а мне, значит, любуйся на то, как она ему глазки будет строить!

— А ты представляешь, что чувствуют мужья и жены актеров, когда те на съемочной площадке изображают между собой неземную страсть? И что, хочешь сказать, после съемок все бегут разводиться? — парировала Летка.

— Но ты-то не актриса! — указал ей Стас. — Да и по статистике разводов Голливуд впереди планеты всей.

Летка вспыхнула и отвернулась. Машка укоризненно покачала головой, на что Стас лишь развел руками.

Единственным в компании, кто сохранял хоть какое-то подобие спокойствия, был отец Лизы. Посмотрев на часы, он произнес:

— Пора! Посидим на дорожку — и вперед. Лишний раз пропуска и паспорта проверьте…

Я бы проторчала с Лешкой и час, и два, но в дверь Катерины принялись настойчиво названивать. Понятно, маменька пошла меня выискивать. А я, как назло, никаких подробностей насчет Лешкиного «гениального плана» так и не разузнала. Ну ничего, главное, моя задача ясна и понятна: маскируемся под примерную дочку и исподтишка делаем гадости Версальски. Что ж, меня это вполне устраивает! Особенно если в результате всей этой катавасии маменька даст своему выкормышу хорошего пинка под зад. Он его давно заслужил, хотя бы за то, что влез между моими родителями.

Торопливо поцеловавшись с Лешкой и пообещав, что включу мобильник и буду на связи, я опрометью бросилась в коридор. Катерина Ивановна вопросительно взглянула на меня, я кивнула в ответ, и она открыла дверь.

— Добрый день! Лайза у вас?

Я поморщилась. Ну вот, не могла, что ли, обойтись без этих своих штучек? Зачем надо было обзывать меня Лайзой в присутствии бабушки, которая меня еще малявкой помнит, причем под нормальным русским именем Лизы, сиречь Лизаветы? И откуда в матушке столько дешевого снобизма?

Но данное Лешке обещание связывало мне руки, поэтому повторную лекцию на тему «Как зовут твою дочь» пришлось отложить. Я сердечно распрощалась с Катериной и отправилась домой.

Как только за нами закрылась дверь, матушка перешла в атаку:

— Лайза, сегодня к нам на обед придет Пол. Я крайне надеюсь, что ты будешь приветливой с ним. Мне бы не хотелось, чтобы повторилось то, что было в понедельник. Пойми, это все очень серьезно, и мне стоило больших усилий убедить его, что ты некорректно вела себя исключительно в силу проблем с бывшим женихом. Сегодня все должно быть иначе. Версальски — очень уважаемый в нашей среде человек, и принимать его у себя — большая честь.

— Хорошо, — вздохнула я.

— Что «хорошо»? — напряглась маменька, не ожидая, видимо, от меня такой покорности.

— Хорошо, зови своего Пола, я торжественно обещаю, что не буду бить о его голову кирпичи, — решила я добавить немного натурализма в наш диалог, иначе матушка вряд ли поверила бы в мое скорое исправление и, чего доброго, прямо отсюда поволокла бы меня к психиатру.