— Ради Богов, ты же ангел.

Тебе не предполагается смотреть на подобные вещи.

— Я падшая, — напомнила она ему.

Опять.

— И откуда тебе знать, что мне следует делать, а что нет?

— Просто…

закрой глаза.

Он опустил её ноги, заставив её встать, повернул её за угол.

Собрание голосов внезапно обрушилось на её уши, она напряглась, споткнулась, Оливия была не готова контактировать с кем-либо кроме Аэрона.

— Осторожно.

Она замедлила свои шаги.

Люди были непредсказуемыми, а его бессмертные друзья и того хуже.

Что ещё хуже, теперь её тело было восприимчиво ко всем формам насилия.

Они могут пытать её, физически, мысленно и эмоциональна, и она будет не способна улететь.

На небесах царила всеобщая любовь и уважение.

Ни ненависти, ни жестокости.

Здесь же, доброта часто была запоздалым явлением.

Люди часто называли друг друга ужасными словами, уничтожали друг в друге чувство собственного достоинства и преднамеренно ломали гордость окружающих.

Оливия была бы счастлива провести каждую минуту своей человечности наедине с Аэроном.

Ты взвешивала хорошее против плохого, помнишь? Ты думала, что возможность получить удовольствие стоит любой цены.

Ты можешь договориться.

Ты должна.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

Она была полна решимости.

Они повернули еще за один угол и вошли в столовую, и Аэрон замер.

Немедленно голоса замолкли.

Оливия быстро осмотрелась и увидела, что четыре человеке сидели за столом заваленным едой.

Четыре потенциальных мучителя.

Страх вспыхнул в её груди, она с трудом ловила воздух губами.

Прежде, чем она поняла, что делает, Оливия высвободилась из захвата Аэрона и медленно переместилась за его спину, скрываясь из виду.

Чтобы оставаться в вертикальном положении, она должна была прислонить ладони к его спине.

— Наконец-то.

Свежее мясо ангела, — сказала женщина, хрипло смеясь.

— Мы уж было решили, что Аэрон планирует скрывать тебя вечно.

Не то, чтобы я позволила такому свершиться, ты же понимаешь.

Я уже откопала свой надежный замок и назначила рандеву на полночь."

Рандеву приятно-с-тобой-познакомиться или свидание в стиле как-чувствует-себя-мой-клинок? Скорей всего последнее.

Оливия распознала раздраженный голос Кайи Скайхоук, близняшки Бьянки и старшей сестры Гвен.

Она была ворующей и обманывающей Гарпией, потомком Люцифера.

Она также помогала Повелителям в поисках ларца Пандоры, и уничтожала всё, что считала угрозой.

Как и ангел.

Гвен, младшая Скайхоук, жила здесь с Сабином, хотя в настоящее время сладкая парочка находилась в Риме, как слышала Оливия, наряду с несколькими другими, они обыскивали недавно поднявшийся храм с надеждой найти артефакты, которые прежде принадлежали Крону.

Глупый Крон, как называли его Повелители, был всемогущ.

Если бы они только знали…

— На твоем месте, я бы держал язык за зубами, — предупредил Парис Гарпию.

Оливия быстро взглянула на происходящее из-за плеча Аэрона.

— Почему же? — спросила Кайя равнодушно.

— Ты думаешь Аэрон нападет на меня?

Тебе пора бы знать, что я люблю размять кости в драке.

В бою с маслом.

Губы Париса неприветливо скривились при воспоминании о собственном опыте в таких боях.

С Лисандром.

На это Оливия с удовольствием посмотрела бы.

— Нет, я не думаю, что тебе следует помолчать из-за Аэрона.

Я считаю, что ты намного привлекательнее, когда молчишь.

Послышалось женское фырканье, и Оливия улыбнулась.

Более не опьяненная болью и воспоминаниями, она обнаружила, к своему изумлению, что ее страх демонов затухал.

Может она действительно может справиться с этим.

— Итак, Оливия, — начал Парис.

— Ты как? Чувствуешь себя лучше?

Хотя она и не вышла из своего укрытия, все же ответила:

— Да, спасибо.

— Ммм.

Я бы хотел дать тебе что-нибудь, за что действительно можно поблагодарить.

Это был Уильям, поняла она.

Он был красив, даже слишком, с черными волосами и голубыми глазами.

Он был также неугомонный проказник со странным чувством юмора, которое Оливия не всегда понимала.

"Кто-то надобно удалить кое-что твое для блага женщин."

Это заявление прозвучало от Камео, единственной женщины-Повелительницы.

Ну, только Повелители знали об этом.

Она была одержима демоном Страдания, и все мировая скорбь сосредоточилась в ее голосе.

Именно тогда, Оливии захотелось подарить женщине объятие.

Никто не знал этого, но Камео всегда плакала прежде, чем погрузиться в сон.

Это было душераздирающе.

Возможно…

возможно они могли бы стать теперь друзьями, думала она, опять изумляясь ее затухающему страху.

"А теперь, с дороги" сказал Аэрон, опять беря руку Оливии и ведя ее за собой вперед.

Когда он подошел к столу, он отодвинул стул для нее.

Она держала глаза долу, когда покачала головой.

— Нет, спасибо.

— Почему?

— Я не хочу сидеть одна.

Не после того когда она познала блаженство его близости на ее матрасе и затем в виде трости.

Вздыхая, Аэрон плюхнулся на стул.

Борясь с торжествующей улыбкой, Оливия села на его колени.

Ну ладно, она упала на его колени.

Без возможности использовать его как трость и дальше, у нее не было устойчивости в ногах.

Он напрягся, но не упрекнул её.

Она не имела понятия, как окружающие отреагировали на её действия, потому что держала глаза опущенными.

На мгновение, она ощутила спокойствие и захотела, чтобы это продлилось дольше.

— Где все остальные? — спросил Аэрон, продолжая разговор, словно он вовсе не прерывался.

— Люциен и Анья в городе, до сих пор разыскивают Девушку-Тень, — ответил Парис.