— Обидела?

— Да. Ее друзьям вы дали конфеты, а ей нет.

Женщина начала закрывать дверь.

— Я никому не должна объяснять причины своих действий.

Джек придержал дверь резиновыми когтями.

— Вы правы. Не должны. Но, кроме ваших прав, есть и многое другое. Как, например, необходимость объясниться с девочкой.

Губы женщины превратились вдруг в тонкую линию.

— Ну, если вы настаиваете... Скажите ей, что я вообще не оправдываю эти так называемые праздники, но, как хорошая соседка, терплю их. Это безобразие, язычество. Девочка одета как ведьма, колдунья. А я не хочу поощрять ни ворожбу, ни язычество.

Джек, скрытый маской, сжал зубы.

— Вы, должно быть, шутите!

— Ни в коем случае. А теперь убирайтесь, или я вызову полицию.

С этими словами женщина захлопнула дверь.

Джек собрался было постучать еще раз — приедет полиция или нет, но он хотел бы сказать ей пару слов, — как услышал голос Джиа:

— Джек...

Что-то в ее тоне заставило его повернуться. Увидев, как она согнулась, прижимая руку к низу живота, и ее бледное лицо, искаженное болью, он пулей слетел со ступенек.

— Что с тобой, мам? — спросила Вики.

— Мне плохо. Боюсь, нам стоит поспешить домой.

— А я думаю, в больницу, — сказал Джек.

Джиа сделала гримаску и помотала головой:

— Домой. И скорее.

Когда они оказались на Саттон-сквер и Джиа уединилась в большой ванной, Джек приложил все усилия, чтобы отбросить свои страхи и как-то занять полчаса до появления родителей вверенных им детишек. Не снимая маскарадного костюма, он рассказал мелюзге историю Чудовища из Черной лагуны. Никто из ребятишек не видел этого фильма. Однажды Джек уговорил Вики посмотреть его, но она выдержала всего десять минут. Не потому, что испугалась. Нет, ее не устраивало другое

— Нету красок! Куда делись все цвета?

Он наполовину рассказал, а наполовину разыграл эту историю, улегшись на пол и показывая, как Чудовище плывет на спине.

Его зрители пришли к единодушному выводу: кино классное, "почти как «Анаконда».

Наконец стали подтягиваться родители, и Джек объяснял, что Джиа не совсем хорошо себя чувствует: «Она что-то съела». Когда дом опустел, он поднялся наверх и постучал в дверь ванной.

— Как ты?

Дверь открылась. Пепельно-бледная Джиа стояла привалившись к косяку.

— Джек, — выдохнула она. По левой щеке проползла слеза. — Вызови «скорую». У меня кровотечение. Думаю, что теряю ребенка!

— Черта с два «скорую», — сказал он, подхватывая ее на руки. — Они еще не успеют включить двигатель, а я доставлю тебя на место.

Боль и ужас ледяными пальцами вцепились ему в горло, мешая дышать. Но он не имел права показать, в каком он состоянии. Внизу лестницы стояла Вики, прижимая ко рту кулачки, в ее вытаращенных глазах застыл страх.

— Мама не совсем хорошо себя чувствует, Вик. Давай отвезем ее в больницу.

— А что с ней? — еле слышно пискнула девочка.

— Не знаю.

Он и в самом деле не знал, хотя опасался самого худшего.

В течение двух часов ожидания у реанимационного отделения больницы Маунт-Синай, когда оставалось лишь кусать ногти, пока врачи, медсестры и акушерка делали все, что им полагается делать в таких ситуациях, Джек старался развлечь Вики. Хотя в этом не было особой необходимости. Она довольно быстро нашла девочку своего возраста и стала с ней болтать. Джек завидовал ее способности всюду обзаводиться друзьями.

Углубившись в кем-то оставленную «Таймс», он попытался уйти от мыслей о том, что сейчас делают с Джиа в процедурной. В разделе «Стиль» он обратил внимание на знакомое имя: «Самый заманчивый холостяк Нью-Йорка, гуру дорменталистской церкви Лютер Брейди был замечен за увлеченным разговором с Мерил Стрип во время благотворительного бала в пользу фонда библиотеки Ист-Хэмптона».

Как-то не очень сочетается с аскетическим образом жизни.

Он поднял глаза на подошедшую медсестру. Та начала говорить, но вдруг разразилась смехом.

— Что тут веселого?

— Простите. Когда ваша жена попросила найти человека, одетого Чудовищем из Черной лагуны, я подумала, что она шутит.

Джек уже привык к удивленным взглядам других людей в комнате ожидания. Маску, перчатки и обувь Чудовища он оставил дома, а вот стянуть зеленый костюм с плавниками не успел.

— Вы же знаете, что сегодня Хеллоуин. Как она?

— Доктор Иглтон все вам расскажет.

Джек и Вики прошли в процедурную, где на каталке лежала Джиа. Цвет ее лица улучшился, но она осунулась. Вики кинулась к ней, и они обнялись.

Вошла высокая худая женщина с волосами цвета соли с перцем. На ней был длинный белый халат.

— Вы отец? — спросила она, окинув взглядом костюм Джека. Когда Джек кивнул, она протянула ему руку. — Я доктор Иглтон.

— Джек, — представился он. У нее было крепкое рукопожатие. — Как она?

Доктор Иглтон явно чувствовала себя не в своей тарелке, обсуждая состояние больной с человеком в резиновом костюме чудовища, но не подала виду.

— Потеряла довольно много крови, но спазмы прекратились.

— Она поправится?

— Да.

— А... как ребенок?

— Ультразвуковое обследование не выявило никаких проблем — хорошо лежит, устойчивое сердцебиение.

Джек закрыл глаза. У него вырвался вздох облегчения.

— Спасибо. Большое спасибо.

— Хотя я бы хотела подержать ее до утра.

— Да? Вы считаете, есть какая-то опасность?

— С ней все должно быть прекрасно. Чем больше срок беременности, тем меньше опасность выкидыша. У Джиа идет двадцатая неделя, а при таком сроке редко случаются неприятности. Так что, думаю, беспокоиться не о чем. Просто для надежности.

Джек посмотрел на Джиа:

— Почему же это произошло?

Доктор Иглтон пожала плечами:

— Самой распространенной причиной подобных случаев бывает мертвый или дефективный утробный плод. — Джека от испуга передернуло. Тревога, отразившаяся на его лице, заставила доктора торопливо добавить: — Порой... просто так случается. Но вам не о чем беспокоиться.

Джеку не понравилось, как она это сказала. Ведь теперь он был уверен, что такие вещи — по крайней мере, плохие веши — в его жизни больше не будут «просто так случаться».