На том и порешили. Пока вестей из Европы нет и вокруг все спокойно, надо решить проблему с мерзопакостным соседом. Заодно обкатать в боевых условиях части сухопутных войск нового государства, а то пока один флот и корабельные отряды морской пехоты воюют. Ну и спецподразделения вроде «морских дьяволов» и «летучих мышей», разумеется. Но для них война никогда не заканчивается, даже если вокруг мир.

Наутро Леонид отправился на верфь посмотреть, как движется строительство кораблей. Если весной следующего года пожалуют «гости» из Европы, то рассчитывать только лишь на имеющийся «зверинец» нельзя. Модернизированных паровых кораблей очень мало, и они не смогут успеть везде, если противник решит атаковать Тринидад с разных сторон. А ведь надо «гостей» как можно дальше в океане обнаружить и перехватить. Поэтому пусть «зверинец» и дальше занимается своим обычным делом – оперирование на ближних подступах к Тринидаду, а вот то, что начнет контролировать Атлантику в сотнях миль от материка, пока еще стояло на стапелях.

Леонид обошел вокруг корпуса «Аскольда», находившегося в степени наибольшей готовности к спуску на воду. Вокруг суетились десятки людей, но к частым посещениям верфи сеньором Кортесом все уже привыкли и не обращали на это особого внимания. Поэтому Леонид смог совершенно спокойно осмотреть то, что же получилось у испанских корабелов. А посмотреть было на что! Узкий длинный корпус настоящего «пенителя морей» был само совершенство. Грациозность и изящество линий самого быстроходного клипера в истории человечества поражали. Тщательно подогнанная медная обшивка подводной части еще не успела потускнеть и на солнце отливала ослепительным блеском. Но кое в чем отличия от оригинала были, причем весьма существенные. Два больших бронзовых винта, уже установленные на гребные валы, вызывали удивление у всех, кто видел их впервые. Причем отлиты винты были не абы как, а по специально рассчитанным моделям, согласно всем достижениям науки XXI века. И с учетом того, что удалось кое-что улучшить в паровых машинах и котлах, ожидалось, что «Аскольд» и «Варяг» преодолеют отметку скорости хода в двадцать узлов, немыслимую для современных парусников. Но для крейсера, оперирующего в океане вдали от своих баз и действующего в одиночку, это как раз то, что надо. Вторым важным внешним отличием был балансирный руль, до сих пор нигде еще не применяющийся. Все же прочие отличия скрывались внутри корпуса и были недоступны взору непосвященных. Бернардо Кампос находился здесь же, проявляя неуемную энергию, и едва увидел Леонида, тут же поспешил к нему. Поздоровавшись, сразу выдал целый ворох новых идей, но Леонида больше интересовало текущее положение дел.

– Все идет по плану, дон Леонардо. Через неделю спускаем на воду «Аскольд», а еще через две недели – «Варяг». Дальнейшая постройка пойдет на плаву. Вот с «Синопом» пока заминка. Уж очень корабль большой и сложный.

– Но к весне успеете? Ведь надо еще экипажи подготовить.

– Не волнуйтесь, успеем. Все-таки думаете, что пожалуют «гости»?

– Должны пожаловать. Когда кто-то покушается на самое святое – прибыли, то подобные вещи не остаются без ответа. А мы лишили Торговую палату и испанских грандов кормушки под названием Новый Свет. И нам этого не простят. Вплоть до того, что попытаются организовать карательную экспедицию в обход короля, как частное мероприятие…

Осмотрев верфь, Леонид отправился на аэродром, где тоже кипела работа. Главный авиаконструктор Русской Америки Сергей Иванченко пока отложил в сторону работы над палубным самолетом и сосредоточился на проекте разведывательного гидросамолета для строящихся крейсеров. Поскольку блуждать в потемках и выискивать методом «научного тыка» наиболее удачные технические решения необходимости не было, решили взять за основу то, что хорошо себя зарекомендовало. Собирать стали сразу два экземпляра. Вот вокруг этих экземпляров сейчас и крутился весь личный состав авиации Русской Америки и местного «авиапрома» во главе с Иванченко.

– Доброе утро, Сергей Григорьевич, как тут ваши «пепелацы»? Когда полетят?

– Доброе утро, Леонид Петрович! Если ничего неожиданного не вылезет, то где-то через месяц – первый полет.

– Кстати, а почему вы остановили выбор именно на этой модели – Ш-2?

– Во-первых приходилось выбирать из того, что Шурик на свой комп записал. Было в истории авиации много интересных проектов, которые не пошли в серию по разным причинам, но чтобы их оценить, надо быть специалистом, а авиация все же не его профиль. Вот он и брал в основном то, что строилось серийно и получило положительные отзывы. А во-вторых, этот самолет хорошо себя зарекомендовал и оставался в эксплуатации очень долго – более тридцати лет. А помимо низкой стоимости и высокой надежности он еще и простой, как грабли. И практически целиком сделан из дерева, что в наших условиях немаловажно. Особенно учитывая то, что у нас неограниченный доступ к бальсе, она тут растет. Схему взлета и посадки применим, как на немецких рейдерах в ходе войны. Спуск за борт краном, взлет с воды, посадка на воду и подъем краном обратно на борт. Кстати, мы делаем не точную копию Ш-2. Фюзеляж сделаем пошире, за счет применения бальсы получим серьезную экономию сухого веса. Двигатели, кстати, у нас более мощные, чем у оригинала, так что полезную нагрузку тоже увеличим. Обязательно – двойное управление, что потребуется как для учебных целей, так и для обеспечения безопасности. Пока обойдемся этими машинами.

– А что, есть что-то другое, тоже деревянное? Ну, кроме По-2 разумеется? Понимаю, что до алюминия и титана мы еще не доросли.

– В принципе, есть. Тоже в компе Шурика нашел. Когда будут готовы подходящие движки, можно попробовать сделать. У англичан во время войны был очень хороший самолет «Москито», выпускавшийся в качестве бомбардировщика и ночного истребителя. Тоже полностью деревянный. Можно сказать, шедевр деревянного авиастроения. Но это машина наземного базирования, ее на палубу не воткнешь. Можно деревянный транспортник сделать. Даже истребитель ЛаГГ-3, принципиальных проблем в создании самого планера машины из бальсы нет. Главная проблема – двигатели, топливо и масла. Без этого мы никуда не продвинемся. По большому счету, я со своими пацанами и девчонками могу хоть сейчас построить «Москито». Но без двигателей и прочей машинерии он не полетит.

– Ладно, давайте пока обойдемся тем, что можно реально сделать. А там и о «Москито» подумаем.

– Леонид Петрович, да что «Москито», на нем свет клином не сошелся. Ближайшую сотню лет появление истребителей у противника не предвидится. Нам сейчас в первую очередь нужны надежные транспортники с хорошей грузоподъемностью и дальностью полета. Были и такие в двадцатых-тридцатых годах, сделанные целиком из дерева. Главное – движки. Будут движки, мы вам хоть «Елового Гуся» сделаем.

– Кого?! Какого елового гуся?!

– А это одна из живых легенд авиации. Жил в США один тип – Роберт Хьюз. Миллионер, занимавшийся много чем, и авиацией в том числе. Своего рода гений, хоть с головой у него было не все в порядке. Так вот он построил в 1947 году целиком из дерева огромный гидросамолет «Геркулес», получивший неофициальное название «Еловый Гусь». Работы начались еще в ходе войны, но завершить их к концу военных действий не успели. Планировалось, что самолет сможет перевозить семьсот пятьдесят солдат со всем вооружением через Атлантику. «Еловый Гусь» оказался самым большим гидросамолетом в истории – максимальная взлетная масса сто восемьдесят тонн при размахе крыла в девяносто восемь метров. И этот деревянный монстр взлетел! Его пилотировал лично сам Хьюз. Правда, одним полетом все и ограничилось. И самое удивительное, что этот самолет, построенный в единственном экземпляре, уцелел. Стал экспонатом музея.