Я кладу на поднос содовую и две булочки, затем вижу, как Мэтт сидит один за центральным столиком. Я направляюсь к нему.

– Привет, – говорю я.

– Привет. Где она?

– Тез? Я не знаю, я у тебя хотела спросить.

– НАВЕРНОЕ, она из-за меня не пришла.

– А вы что, с ней вчера не поговорили?

– Нет, когда я приехал, дома уже никого не было.

КАК?!!! КАК НЕ БЫЛО?!!! Не может быть… он ничего не знает. Как она могла исчезнуть до его прихода вместе с Адамом? У меня нет слов… хотя я могу прямо сейчас рассказать Мэтту про то, что я вчера видела, но мой язык просто не поворачивается это сказать.

– …странно, она была в таком состоянии, я думала, что она останется у тебя до утра.

– Я звонил ей на телефон, но она не берет трубку.

– …я тоже.

– Слушай, что я такого ужасного сделал, что она меня так сильно возненавидела?

ОНА ТЕБЕ ИЗМЕНИЛА. ОНА ТЕБЕ ИЗМЕНИЛА. ГЛОРИЯ, СКАЖИ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!

– Мэтт, я думаю, это очередной ее бзик, скоро все пройдет, и вы помиритесь, вот увидишь!

Мои желания абсолютно не совпадают с моими действиями. Почему я не могу ему рассказать? Всего одно предложение, и Мэтт мой. Но вскоре эта мысль сама улетучивается из моей головы, когда мимо нашего столика проходит Ник. Я собираю пальцы в кулак, но руки начинают предательски дрожать.

– Ты в порядке?

– …что? А… почему ты спрашиваешь?

– Когда этот урод прошел мимо нас, ты чуть не посинела от страха.

– Ничего… я в порядке, – я проглатываю огромный ком в горле и наконец говорю это. – Хотя нет… не в порядке. Уже второй день подряд кто-то подбрасывает мне письма в мой шкафчик.

– Что за письма?

– На одном было написано: «Не боишься, что с ним может что-то случится?», а на втором – «Вчерашние сюрпризы навечно в твоей памяти».

– Думаешь, это Ник?

– НАВЕРНОЕ, хотя я в этом не уверенна.

– Ну что ж, если он после вчерашнего ничего не понял, значит, я преподам ему еще один урок!

– Мэтт, пожалуйста, не надо! Он опасен.

– Чем он опасен? Я знаю его, как облупленного, это с виду он кажется таким всемогущим мажором, но внутри него таится гнилая душонка, которая боится всех и вся.

После того как я все рассказала Мэтту, мне стало так спокойно, словно у меня появился личный телохранитель. Зачем он это делает? Зачем он с каждым днем меня все больше и больше влюбляет в себя? Я не буду ему ничего рассказывать про Тез, просто не хочу видеть, как ему будет больно. Пусть Тезер, если, конечно, у нее проснется совесть, расскажет все ему сама. Я думаю, так будет намного лучше.

Следующие два урока пролетают так же быстро, как и предыдущие. Из-за того, что я сидела сегодня одна за партой и мне не с кем было поговорить, мне пришлось слушать учителей. ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Я заставляла себя не заснуть перед глазами учителей и делать умный вид, что я их понимаю (хотя в большинстве случаев это не так). Не хочу сказать, что прямо-таки тупая, просто, когда в твоей голове мысли о предательстве лучшего друга и подруги, о том, что рано или поздно тебя пришибет Ник со своей шайкой, как-то не очень-то и думается об учебе.

На геометрии мне сказали, чтобы я отнесла домашнее задание Тезер, ибо на следующий урок у нас контрольная и нужно хорошо подготовиться. Мне так не хочется смотреть в лживые глаза моей подруги, но, похоже, придется.

Я иду в кабинет математики, как вдруг за своей спиной слышу голос Мэтта.

– Лори, – я оборачиваюсь. – Слушай, а что если мы сегодня вечером пойдем в какой-нибудь паб?

– Ты и я?… – наивно спрашиваю я.

– ЕЩЕ Тезер, и я уже пригласил Адама.

– Я не смогу… – только не говори, что ты под арестом, придумай что-нибудь умное, живо! – По социологии на завтра задали делать проект, так что я занята.

– Лори, я хочу помириться с Тез, она твоя лучшая подруга, она тебя послушает. Пожалуйста! – он берет меня за руку.

Тут я просто начинаю таять. Разве я могу ему отказать – я же это потом себе никогда не прощу.

– Ладно, думаю, социология подождет.

– Спасибо.

Я стою как дура с улыбкой до ушей, никогда мы еще с Мэттом не были так близки, раньше мы общались просто «привет – пока», да и то, только в присутствии Тез, но теперь все изменилось, я думаю, этот случай с Ником нас сблизил, и мне это нравится. В следующую секунду я делаю шаг назад и сталкиваюсь с Королем прыщей. Второй раз подряд! Из моих рук падают учебники, и разлетаются бумаги.

– Чед!!!

– Прости, я не хотел.

– Ты что, нарочно это делаешь?!

– Я правда не хотел, я сейчас все соберу.

Чед присел на колени и начал собирать мои учебники. Он кажется таким напуганным, что я даже посчитала себя виноватой в этой ситуации. Наконец, когда все разрешилось, я продолжаю свой путь к кабинету математики.

Я люблю все предметы в школе, даже эту скучную философию, которую ведет старикашка мистер Коннали, но я терпеть не могу математику. Не то чтобы я ее вовсе не понимаю, просто мой аналитический склад ума не рассчитан на то, чтобы вычислять все эти дурацкие квадратные корни, уравнения, графики – в этом я полный ноль. Я люблю те предметы, где можно почитать, вызубрить текст, те предметы, которые я, в конце концов, способна понять. Но мой же отец считает, что я должна быть абсолютным гением по всем предметам.

Мисс Лоренс объясняет новую тему и постоянно смотрит на меня: сначала я думала, что мне это кажется, но потом я все-таки убедилась, что она действительно не сводит с меня глаз. Что я опять не так сделала? В последние дни я реально начала готовиться к урокам, иначе отец с меня три шкуры сдерет, а я больше не хочу скандалов в доме.

Урок, наконец-то, закончился. Я с облегчением вздыхаю.

– Урок окончен, все свободны, – говорит мисс Лоренс, но, сделав паузу, она обращается ко мне. – Глория, останься, пожалуйста.

Ну, конечно! Не зря она на меня так смотрела на протяжении всего урока. Сейчас опять устроит мне выговор и пригрозит снова прийти ко мне домой. Ну за что мне это?!

– Я проверила твой вчерашний тест и хочу тебя поздравить, у тебя хорошая твердая четверка!

– Здорово! Я же говорила, что буду стараться.

– Молодец.

Открывается дверь и в кабинет заходит папа.

– Здравствуйте, мисс Лоренс.

– Здравствуйте, мистер Макфин.

– Пап, смотри, я получила четыре.

– Отлично! Мисс Лоренс, я хочу сказать Вам спасибо, ведь только благодаря Вам я понял, каким ужасным отцом я был.

– Ну что Вы, такое с каждым бывает, главное, что Вы вовремя ступили на тропу исправления.