брат, и они говорят на одном языке, но кошка древнее Сфинкса и помнит то, что тот уже позабыл.

Отвлекшись на слушателей, я спросил их чуть громче:

- Вы ведь помните историю о Египетском Сфинксе, которую я рассказывал раньше?

Многие вздрогнули, а затем дети и даже некоторые взрослые закивали, как мартышки перед Каа. Кто-то даже заикаясь пробормотал: " ...утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех", "человек".

- Верно, - похвалил я, даже не обернувшись на голос, - В Ультхаре, - переведя взгляд на вытянутое лицо Хатаке, я чуть не запнулся, - еще до того, как власти запретили убивать кошек, жил один старик со своею старухой. Они обожали отлавливать и убивать соседских кошек.

Люди отпрянули, а я продолжил, с таким постным и тоскливым видом, будто те пенсионеры и моего кота убили.

Когда история закончилась, некоторые шепотом молились, а самая младшая из девочек разрыдалась в мамин передник.

Это было так странно, что на автомате я стал осматриваться в поисках тех, кто не испугался. Заметив перекошенную морду Паккуна с высунутым языком и выпученными глазами, я глянул выше, потому что кто-то держал его на руках. Каково же было мое удивление, когда я заметил побелевшее лицо Хатаке, который тискал мопса, как испуганный ребенок любимую игрушку после страшной истории. Сказать, что я удивился - это ничего не сказать.

Получалось, что мне не показалось! Хатаке, как и всех остальных, действительно напугала страшилка Лавкрафта! Это было выше моего понимания. Ладно дети, ладно крестьяне, которые читают через одного и боятся всякой ерунды, но Какаши-то чего так трусит?

На освободившееся около меня место плюхнулся Наруто и восхищенно протянул дрожащим голосом:

- Круто! А это правда, ну, то что ты про Страну Ветра сказал? До них действительно раньше была Страна Египта?

Все прислушались, даже Хатаке отмер, а я как можно беспечнее улыбнулся и помотал головой.

- Нет, не правда. Я эту историю только что выдумал. Правда, страшно получилось?

Всеобщий вздох облегчения, и ругань сквозь зубы были мне ответом, а Наруто наоборот самодовольно улыбнулся, будто совсем не испугался, а с самого начала знал. Просто подыгрывал. Саске подсел ближе к огню и беззвучно потирая руки повернулся к нам ухом. Сакура недовольно поморщилась, но тоже подсела поближе.

- А У... Утхара тоже не существует? - раздраженно спросила она, явно для галочки, а не потому что сильно интересно. - И Сфинкс?

Я помотал головой.

- Не-а. Думаю, мы все бы знали, если бы в Стране ветра были пирамиды и статуя размером с приличных размеров дом, в виде льва с человеческой головой и звериным телом. А уж живое чудище точно...

- Пф, дикость какая, - чертыхнулся Какаши сбив меня с мысли и, отпустив собаку, куда-то ушел.

Такие вечера здорово расслабляли, потому что сонные люди не настроены на долгие скандалы, а значит и нервы они мне трепали меньше.

Возня с караваном отнимала кучу времени, но я старался любую свободную минутку посвятить тренировкам, потому что банально боялся.

По меркам шиноби ушли мы совсем не так далеко, как бы мне хотелось от границы со Страной Волн и нагнать нас могли в любой момент. Я старался не показывать вида, но Наруто все чаще бросал на меня тревожный взгляд. Да я и сам понимал, что красные глаза и круги под ними не самая лучшая иллюстрация для слов "со мной все в норме". Спал я в последнее время по паре часов, постоянно сканируя округу. Хатаке откровенно посмеивался, но ничего не говорил.

В одну из ночей я просто вырубился от дикой боли в голове.

И как мне показалось, тут же проснулся. Как бы не так...

Ночная улица напоминала сцену из ужастика: всюду кровь, отрубленные конечности, мертвые, словно ежи утыканные кунаями, сенбонами и прочим железом. И везде: на изуродованных огнем и другими техниками домах, на флагах, на одежде мертвых, даже на фонарях был один и тот же знак - красно-белый веер клана Учиха.

Кстати, как это странно, почему столько "контрольных"? Для убийства хватит и одного куная, десяток не нужен...

Несмотря на то, что это был сон, он ощущался так же, как реальность, что сильно путало. Я даже чувствовал гарь и холодный ночной воздух на своем лице. Во сне даже можно было определить направление, посчитать, сколько пальцев на руке не сбившись, но одно оставалось неизменно - любой текст невозможно было прочесть. Так для меня в неразборчивое пятно слилась табличка над закрытой лавкой. Так я окончательно понял, что сплю.

- Неужели, - прошептал я и метнулся в тень, прижавшись к стене дома, пока меня не заметили.

Черноволосый парень, лет четырнадцати, может пятнадцати, в сером АНБУшном жилете стоял над ребенком, очень похожим на Саске. Он что-то говорил, но я почти ничего не мог разобрать. Зато влажный хруст рядом я слышал отчетливо, а потому поспешил убраться подальше, мало ли. Говорят, что во сне можно умереть взаправду. Проверять не хотелось.

На четвереньках, чтобы не светиться в выбитых окнах, я подполз к стене, продырявленной в нескольких местах. В почти круглом отверстии было видно задний двор дома, там сражались двое мужчин одетых в домашнее кимоно и какое-то непонятное существо. Оно было похоже на гигантскую венерину мухоловку-мутанта. Существо носило черный плащ с красными облаками, обведенными белой каймой. Мужчины успешно теснили монстра, но на них со всех сторон набросились точно такие же белые твари, только без плащей, и задавили Учих числом.

- Акацуки, - сокрушенно выдохнул я, когда существо добило последнего Учиху и оторвав ему голову принялось жрать руку мертвеца. Второе существо появилось около трупов слева в проломе забора и, забрав головы, прыгнуло на крышу. Я уже видел подобных тварей раньше, но только на картинках, а не в реальности.

Решив, что соседство с еще не обезглавленными трупами не безопасно, а именно такие пялились в потолок не мигающим взглядом красных шаринганов, я пополз дальше. Под руками я чувствовал шершавую поверхность татами, покрытую разным мусором, а кое-где и липкими пятнами крови, но я не останавливался, пока не оказался на улице. Бегло осмотревшись, метнулся в сторону ворот соседнего дома.

Быстро вытерев ладони об штору на входе, я осмотрелся. Внутри дома не было ни одного трупа и я решил остаться тут, пока сон не кончится.