Гесс: Да.

Эймен: Кстати, что делали с золотом, которое вынимали изо рта трупов, вы знаете?

Гесс: Да.

Эймен: Скажите же это Трибуналу.

Гесс: Золото расплавлялось и передавалось главному санитарному управлению СС в Берлине. Эймен: «7. Другое усовершенствование, которое мы провели по сравнению с лагерем Треблинка, было то, что мы построили нашу газовую камеру так, что она могла вместить 2 тысячи человек одновременно, а в Треблинке десять газовых камер вмещали по 200 человек каждая. Жертвы мы выбирали таким образом: в Освенциме два дежурных врача осматривали заключенных, прибывавших эшелонами. Заключенных направляли к одному из врачей, который тут же на месте принимал решение. Пригодных к работе направляли в лагерь, остальных же немедленно посылали на фабрики истребления. Маленьких детей истребляли всех, так как они не могли работать.

Еще одно усовершенствование, которое мы ввели по сравнению с Треблинкой. В Треблинке жертвы всегда знали, что они умрут; у нас жертвы думали, что их подвергнут санитарной обработке. Конечно, часто они догадывались о наших действительных намерениях, и иногда начинались бунты и возникали затруднения. Очень часто женщины пытались спрятать своих детей под одеждой, но, конечно, когда мы обнаруживали их, мы отправляли их в камеры уничтожения. Нам было приказано проводить все это истребление тайно, но ужасающий тошнотворный смрад от постоянного сжигания трупов заполнял всю территорию, и все население, проживающее в окрестностях, знало, что в Освенциме проводилось истребление людей».

Скажите, свидетель, все это правильно и соответствует действительности?

Гесс: Да.

Эймен: Теперь я пропущу параграфы 8 и 9, где говорится о медицинских экспериментах, о которых вы уже дали показания. Перехожу к параграфу 10.

«10. Рудольф Мильднер был начальником гестапо в Катовицах примерно с марта 1941 г. до сентября 1943 г. В качестве такового он часто посылал в Освенцим пленных для заключения или казни. Несколько раз он сам приезжал в Освенцим. Трибунал гестапо и штандгерихт СС, которые судили лиц, обвиняемых в различных преступлениях (например, побег военнопленных и т. д.), часто заседали в Освенциме и Мильднер нередко присутствовал на разбирательстве дел таких лиц, которых обычно казнили в Освенциме вслед за вынесением приговора. Я показал Мильднеру весь комбинат истребления в Освенциме; он был в этом непосредственно заинтересован так как он должен был послать евреев со своей территории для истребления в Освенцим. Я понимаю английский язык, как об этом сказано выше. Вышеприведенные показания правильны; это показание было дано мной добровольно, без принуждения; я подписал его по прочтении 5 апреля 1946 г. Нюрнберг».

Теперь я спрашиваю вас, свидетель, правильно ли все то, что я зачитал вам?

Гесс: Да.

* * *

Немецкая рачительность известна во всем мире. Не изменило это качество и администрации лагерей. Одежда и обувь убитых и умерших узников сортировались и вагонами отправлялись на нужды рейха, в Фонд зимней помощи. Если башмаки были ветхими, то в «народное хозяйство» отправлялись лишь подошвы. Собирались часы, авторучки, кольца, оправы очков, цепочки, крестики. Специальные команды срывали коронки с зубов еще не остывших трупов. Золото переплавлялось и поступало в рейхсбанк. Чтобы извлечь то, что случайно не было изъято, просеивалась зола крематориев.

Уже эти действия находились за пределами понимания, были верхом цинизма и бесчувственности. Но кто-то из нацистских «экономов» на этом не остановился и представил человеческое тело как ресурс для промышленности.

Волосы заключенных — материал для изготовления войлока и пряжи. Зола и пепел от кремации людей — удобрение для полей. Кости, раздробленные специальными машинами, тоже повышают плодородие почвы. А сколько пропадает в лагерях прекрасной человеческой кожи! Нужно только содрать ее, обработать — и можно завалить всю Германию замечательной галантереей.

До промышленной выделки кожи дело не дошло, но опыты прошли успешно…

ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ СРЕЗАННЫХ ВОЛОС СЕКРЕТНО

ГЛАВНОЕ АДМИНИСТРАТИВНО-

ХОЗЯЙСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ СС

г. Ораниенбург, 6 августа 1942 г.

Касается: использования срезанных волос

Комендантам концлагерей

Арб., Ау. Бу., Да, Фло., Гр, РО.,

Маут/Гу., На., Ни., Ной.,

Рав., Сакс, Штутг., Мор.,

СС — спецлагерь Хинценрт

Начальник главного административно-хозяйственного управления СС на основании представленного ему доклада приказал, чтобы все срезанные человеческие волосы, добытые в концлагерях, были соответствующим образом использованы.

Человеческие волосы перерабатываются в промышленный войлок и пряжу. Из расчесанных и срезанных женских волос вырабатываются для команд подводных лодок ступни чулок из волосяной пряжи и для имперских железных дорог чулки из волосяного войлока.

Поэтому приказываю, чтобы волосы заключенных женщин после произведенной дезинфекции были сохранены. Стриженые волосы заключенных мужчин должны использоваться начиная с 20 мм длины.

Обергруппенфюрер СС Поль поэтому изъявил согласие, чтобы в виде опыта волосы заключенных мужчин стриглись лишь тогда, когда они по стрижке достигают 20 мм длины.

Чтобы предотвратить возможность побегов в связи с удалением волос в случаях, когда комендант найдет нужным, надо производить пометку заключенных таким образом, чтобы посредством узкой машинки посредине головы выстригалась волосяная дорожка.

Предусматривается использование волос, добытых во всех лагерях, путем учреждения особой производственной установки в одном из концлагерей.

Более точное указание по сдаче собранных волос будет дано особо.

О количестве ежемесячно собранных волос (женские волосы отдельно от мужских) должны сообщаться сюда сведения 5-го числа каждого месяца, начиная с 5 сентября 1942 г.

Глюкс, бригаденфюрер СС

и генерал-майор войск СС

СВАРИЛИ МЫЛО ИЗ… ЛЮДЕЙ

В варку мыла из человеческого жира западные союзники не могли поверить на том основании, что, по их представлению, никто не захотел бы им мыться. Однако свидетель Зигмунд Мазур из Данцига (Гданьска), обслуживавший лабораторное производство в анатомическом институте, заявил, что унес домой и применил четыре килограмма этого мыла. По его словам, также брали этот продукт на свои нужды и главный мыловар, профессор Шпаннер, и другие работники, и даже студенты, помогавшие профессору. О нравственных мучениях никто из них не сообщал.