годы Катрин решила бы проблему радикально и не мучилась. Но тогда свободная девушка только за себя отвечала. Сейчас все сложнее, и смерть сукиного кота уже не кажется однозначной победой. Насчет решивших вернуться и, видимо, «недовернувшихся» членов экспедиции шеф не врет. Подстраховаться и всецело использовать сложившиеся обстоятельства к личной пользе вполне в его логике. Но дело не только в этом. Какова цель Вейля? И еще сны… То, что кажется снами. Шпионка чувствовала, что это важно. Слепое и интуитивное предчувствие, но кому как не бродячей баронессе верить в подобные глупости? Тьфу, проклятый внук бедуина, прицепил титул-репей…

Идти нужно. Знала же об этом еще до разговора. Ликвидировать шефа — чересчур простая и соблазнительная идея. Случаются задачи с элементарными решениями, но тут-то…

Катрин ткнула едва начатую сигару в песок. Потом покурим, потом покаемся, перед стареньким богом искренне извинимся. Он, кстати, где-то рядом, в этом Вейль прав. Знает ли шеф, что боги не нуждаются в многословных пояснениях, извинениях и предоставлении нотариально заверенных документов о чистоте помыслов паломников? Должен догадываться, ибо не глуп. Но какого же тогда…

Архе-зэка встала. Вейль одобрительно закивал, подошел:

— Я верил в вас, Катрин. А раз мы вернули взаимопонимание, скажите нашим драгоценным спутникам, что им лучше возвратиться в город. Нам они абсолютно не нужны.

— Вы уверены? Вы как с этими славными арабами общаетесь? Переводчик точно не потребуется?

— Тот парень, что пониже ростом, немного болтает по-английски. Не особо чисто, но понять можно.

— Мало ли что он наговорит. Вы ему так доверяете?

Шеф пожал плечами:

— Я всегда верю людям — я же цивилизованный человек.

— Не сомневаюсь. Но доверять сразу двум независимым толмачам будет с вашей стороны гораздо великодушнее. Кроме того, девчонка и вояка добровольно назад не повернут. Они ваши коллеги.

— В каком смысле? — несколько удивился шеф.

— Паломники-параноики. Им туда же нужно.

— Катрин, не смешите.

— Даже не думала. Ликвидировать мы их не будем, пусть идут. Лично мне с дублирующим переводчиком будет куда поспокойнее.

Вейль на миг задумался и согласился:

— Как скажете. Доверяю вашей интуиции. Но мальчишка и омерзительная собачонка нам тоже жизненно необходимы?

— Откуда мне знать? Но в приличной экспедиции должен наличествовать научный секретарь. Пусть запечатлеет ваш безумный подвиг. Или вы скромностью страдаете?

— Не страдаю. Просто хотел проявить человеколюбие — ваш Алекс, скорее всего, через день-два сдохнет. Тут у нас, видите ли, настоящая пустыня.

— Мальчишка о пустыне догадывается. Его выбор.

— Собачонка тоже догадывается? Катрин, будьте благоразумны — давайте ее утопим. И вода рядом, и камни. Достала же всех, тварь безмозглая.

— Еще чего! С какой стати бедняжку топить? Может, я ее в дар и жертву хочу преподнести? Я девушка ретроградная, к богам в гости с пустыми руками не хожу. Собака ценная и уникальная, такой во всем Египте больше нет.

Крысо-сокровище, валявшееся у ног Анис и явно не способное слышать негромкий разговор, гордо задрало задние лапы. Вейль неожиданно хихикнул:

— Катрин, я поражаюсь — вы идеально подходите для этой экспедиции. Обещаю, если мы дойдем до конца, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас достойно отблагодарить.

Звучало обещание шефа неоднозначно, но тут уж ничего не поделаешь. Архе-зэка надеялась, что эндшпиль все же удастся разыграть на равных.

* * *

Брели вдоль Нила, временами слегка отклоняясь от пустынного берега. Солнце набирало силу, ремень штуцера высох и уже начал натирать шпионское плечо. Катрин двигалась замыкающей. Идти в пустыню совершенно не хотелось. Проклятый прогресс. Жили же боги раньше в приличных оазисах, прохладных храмах и иных цивилизованных местах. Хорошие времена были, да кончились.

Идущая впереди Анис обернулась и прошептала:

— Я думать, вы его сразу голов рубить.

— Не вышло. Он мне кое-что должен. А про «голов рубить» вообще помалкивай. Мы, как истинно цивилизованные люди, такого вслух не говорим.

— Мы с капрал — не цивилизованные, — сообщила переводчица. — Мы ему не доверять.

— Неужели? Ну, можете доверять Дикси — чистосердечнейшее существо. И насчет пожрать, и насчет нассать — полнейшая искренность.

— Я не об сука Вейль, — пояснила Анис. — О проводник из бедуинов-юнески. Племя — большой обманщик и бандит. Эти араб не лучше. Говорят, «их много, припас запас малый».

— «Запас припас» оценим на месте. Что касается «большой бандит», так мы и сами не малые. Нам бы оружие высушить и почистить.

Толмачка очень понимающе кивнула. Вот была же приличный человек — несчастная и тяжко страдающая безносая невольница, а теперь бандитствующая танцорка с характерным лицом и пистолетом, спрятанным под упругими сиськами. Жуть как негативно вы, мадам Кольт, влияете на людей.

Движение застопорилось: арабы и Вейль, укрываясь за уступом, разглядывали что-то у реки. Шеф поманил архе-зэка.

На берегу, прямо у воды располагался странноватый табор. Небольшая груда узлов, мальчишка разжигает костер, вокруг слоняются женщины, прилично одетые и достойно зачехленные дорогими никабами. Порывы горячего ветра доносят горестные завывания. Десант бродячих плакальщиц, что ли?

Арабы и бедуин смотрели на прибрежный лагерь весьма благожелательно — так на внезапно найденный кошелек смотрят.

— Э, нет, господа. Мы к каравану идем, — напомнил Вейль. — Давайте берегом обогнем, и не будем задерживаться.

— Да, сэр. Но узнать надо кто эт. Потом спасенье слать, — пояснил на чудовищном английском один из арабов.

У туземных проводников явно имелись вполне конкретные планы по спасению несчастных женщин. XVIII век, свои традиции. Пришлют спасательную команду, части женщин (тем, что посимпатичнее) повезет, другой не очень. Но убивать никого не станут.

— Пусть с Анис на берег подойдут, не так теток напугают, — проворчала Катрин.

Арабы с пренебрежением и легким любопытством покосились на переводчицу, возражать не стали. Четверо разведчиков начали спускаться к лагерю — там их засекли, плач-вой усилился, дамы сбились в оборонительную кучку, сопляк у костра встал с палкой в руке. Благородный рыцарь-евнух, что ли? Мелковат, однако…

Катрин отвлеклась от малоинтересного зрелища, принялась чистить штуцер. Спутники обсуждали происходящее:

— Гарем чей-то, — переживал чувствительный Алекс-«Латино». — Потерпели кораблекрушение, муж погиб. Теперь их обесчестят и продадут