Как уже говорилось, важное различие между консультированием о выходе и депрограммированием заключается в том, что в последнем случае культиста запирают, по крайней мере, на начальном этапе, дома, в комнате отеля, в хижине или в каком-то другом подходящем уединенном месте. Это порождает три основных отличия консультирования о выходе и депрограммирования.

Во-первых, консультанты по выходу должны обладать способностью быстро установить взаимопонимание с культистом; иначе человек просто уйдет. Даже если некоторые депрограммисты так же уважительны и вежливы, как консультанты по выходу, ситуация депрограммирования не требует, чтобы они вели себя подобным образом, некоторые депрограммисты могут быть излишне конфронтационными.

Во-вторых, из-за физического ограничения культисты, вовлеченные в депрограммирование, гораздо чаще могут приходить в ярость, чем во время консультирования о выходе. Они могут проклинать и оскорблять депрограммистов и своих родителей. Они могут угрожать местью. Они могут прибегнуть к физическому насилию. Они даже могут попытаться совершить самоубийство или нанести себе физический вред, чтобы попасть в больницу, откуда можно позвонить культовым лидерам. Такое поведение может подвергнуть испытанию терпение депрограммиста с самыми мягкими манерами, а в случаях со склонным к конфронтации депрограммистом может привести к деструктивной эскалации резких слов и поведения. В самом деле, хотя большинство депрограммирований могут привести к успеху – к уходу культиста из группы (Langone, 1984), психотерапевты, которые работают с бывшими культистами, отмечали многие случаи, когда «успешное» депрограммирование имело вредные последствия.

В-третьих, некоторые, хотя не все, депрограммисты действуют так, словно культист находится под глубоким воздействием культов, так что выслушать информацию, недоступную в культе, он способен лишь при физическом ограничении. Таким образом, консультирование о выходе отличается от депрограммирования отсутствием принуждения и всего, что с ним связано. Подходы консультирования о выходе различаются между собой в соответствии с целями, методиками: насколько важную роль играют техники относительно информации. Подход консультанта по выходу отдает предпочтение скорее информации, нежели умелому использованию техники.

Одним из первых сторонников добровольного консультирования по выходу стал С. Хассен (1990), который, будучи лицензированным консультантом в сфере психического здоровья, практиковал терапию стратегического вмешательства, частично основанную на модели коммуникации и влияния Милтона Эриксона. Джиамбалво (1995), которая написала книгу «Консультирование по выходу», предложила метод, который позволяет члену культа выйти из своего контролируемого и диссоциативного состояния сознания. Она придает особое значение обучению и приспособлению на основе эффективных нетравмирующих форм коммуникации. Лангон (1990), считая, что жертвы культа должны сделать свой собственный выбор в процессе восстановления индивидуальной автономии, контроля и достоинства, полагает, что его семья должна научиться помогать своему члену. Это включает 3 шага: сбор информации, установление определенной этики отношений, улучшение общения.

Все эти формы вмешательства, включая депрограммирование, стремятся предоставить полномочия жертве культовой манипуляции, что является полной противоположностью правилам культов.

Сиркин (1990) предлагает системный подход к терапии вмешательства. Он рассматривает вовлечение в культ как дезорганизацию отношений и предлагает «лечебную сеть» как эффективную форму вмешательства. Цель семейного терапевта, который осуществляет лечение, облегчить общение и помочь члену культа приспособиться к своему жизненному циклу. Задача индивидуального терапевта – помочь человеку устанавливать цели, отличные от требований группы, независимо от того, является ли эта группа семьей или религиозной общиной. Верования здесь, как и в большинстве других форм лечения, менее важны, чем способность выбирать собственные цели.

Другое интересное открытие описано в статье Галанти (1993) «Культовое превращение, депрограммирование и триединый мозг». Рассматривая свой культовый опыт с точки зрения функционирования мозга, Галанти, которая посещала семинары Церкви объединения, заметила, что промывание мозгов действовало на нее эмоционально (на лимбическую систему) сильнее, чем интеллектуально. По ее рассказу, культовая жизнь включает много элементов ритуального поведения (Р-комплекс), но не стимулирует интеллектуальные процессы («новую кору»). Поэтому особо важное значение имеет развитие критического мышления, для того чтобы стимулировать мало задействованные области мозга. Это, в свою очередь, поможет члену культа распознать вредную манипулятивную природу культового окружения и даст ему возможность освободиться от него.

Объяснение Галанти базируется на модели Пауля Маклина о тройственности мозга, который функционально разделен на три главные системы:

1) Р-комплекс, ответственный за инстинктивное поведение и обучение ритуалам;

2) лимбическая система, включающая таламус и гипоталамус, ответственная за телесные функции;

3) «новая кора», известная как «думающий мозг», который обеспечивает критическое мышление.

Галанти обнаружила, что на семинарах Церкви объединения вопросы или критические замечания запрещены. Они должны «учить материал» без вопросов. Это сильно ослабляет функции «новой коры». Отсюда логический вывод, что необходимо стимулировать высшие мозговые центры.

Консультирование обычно начинаются по инициативе родителей или мужа (жены) члена группы. Если консультант (или команда консультантов) по выходу считает случай подходящим и клиент соглашается, они будут действовать. Родители или супруг должны узнать о культовом манипулировании (особенно о том, которое использует группа, привлекшая их близкого человека) и о моделях общения, которые могут помешать их отношениям с культистом. Если необходимо, они могут участвовать в семейных консультациях с психотерапевтами или, в некоторых случаях, с консультантом «по реформированию мышления». Затем консультант и клиент примут решение о том, как эффективнее всего убедить культиста поговорить с консультантом «по реформированию мышления».

Когда семья представляет консультанта культисту, консультант обычно рассматривает участие в культе как семейную проблему. Консультант «по реформированию мышления» просит культиста принять участие в просмотре (прочтении, прослушивании) информации, которая может ему и его семье помочь лучше понять свои проблемы и справиться с ними. Если культист соглашается, как бывает в большинстве случаев, консультант «по реформированию мышления» может потратить один или несколько дней, обсуждая культы и психологическое манипулирование, проводя обзор письменных материалов, просматривая видеофильмы и обсуждая значение этой информации для культиста и семьи. Консультант «по реформированию мышления», хотя и не прячет свои взгляды относительно культов, стремится не оказывать давления на культиста, который решает, как реагировать на эту информацию.

Консультант «по реформированию мышления» уважает окончательное решение культиста, заключается ли оно в том, чтобы остаться в группе, или в том, чтобы уйти. Если культист покидает группу, консультант обеспечивает его информацией о том, как продолжать образовательный процесс, начатый во время консультирования «по реформированию мышления», и где получить помощь для того, чтобы справиться с послекультовыми проблемами. Большинство консультантов «по реформированию мышления» полагают, что когда культист дает им достаточное время для представления информации – обычно около трех дней, – человек решает уйти из культа примерно в 90 % случаев. Если культист не дает консультантам достаточного времени, но слушает их информацию до определенной степени, по примерной оценке около 60 % решают в конечном счете покинуть группу. Однако не существует способа предсказать заранее, даст ли конкретный культист достаточно времени консультанту и, если даст, будет ли он среди тех 90 %, которые уходят, или среди тех 10 %, которые остаются в группе.