Среди западных богословов, которые, подобно Иринею и Ипполиту, писали исключительно на греческом языке, следует упомянуть Гая, деятельность которого приходится на епископат Зеферина, в первой четверти III века. До нас дошло лишь несколько фрагментов греческого текста, в которых он выступает против монтанизма и хилиазма. Вероятно, он был римским пресвитером. Из его имени[1491], а также из того, что он не упоминает Послания к евреям среди посланий Павла, мы можем сделать вывод, что он был родом из Рима или, по крайней мере, с Запада. Евсевий называет его очень образованным церковным деятелем или автором из Рима[1492] и приводит четыре цитаты из его спора с Проклом (διάλογος προς Πρόκλον), главой одной из партий монтанистов. Он черпает оттуда сведения о том, что Филипп и четыре его дочери–пророчицы похоронены в Иераполе во Фригии, а также важное свидетельство о памятниках или «трофеях» (τρόπαια) Петра и Павла, основателей Римской церкви, на Ватиканском холме и Остийской дороге.

Вот почти все, что мы точно знаем и что для нас интересно в связи с Гаем. Иероним в своем списке знаменитых мужей, как обычно, просто повторяет сказанное Евсевием, хотя нам следовало бы ожидать, что, будучи знакомым с Римом, он мог бы привести и дополнительную информацию. Фотий в заметке на полях рукописи приписываемого Гаю труда «О вселенной» говорит, что он был «пресвитером Римской церкви в период епископата Виктора и Зеферина и что он был избран епископом язычников (εθνών επίσκοπος)». Фотий считает его автором этого труда и «Лабиринта», но не уверен в этом. Его свидетельство — слишком позднее, чтобы обладать какой–либо ценностью, оно основано на неверном понимании Евсевия и смешении Гая с Ипполитом — заблуждении, в которое впадают и современные критики[1493]. У этих людей есть много общего — эпоха, место жительства, титул, — так что их даже отождествляли друг с другом (считалось, что Гай — еще одно имя Ипполита)[1494]. Но доказать это невозможно; Евсевий явно проводит между ними различие, к тому же Ипполит не был противником хилиазма и лишь в умеренной степени был противником монтанизма; Гай же выступал против хилиастических мечтаний Керинфа, но он не отрицал, как гласит неверный вывод из слов Евсевия, что автором Апокалипсиса был Иоанн; вероятно, речь шла о ложных откровениях (αποκαλύψεις) еретика. Он и Ипполит, без сомнения, соглашались с каноном Римской церкви, в который входило тринадцать посланий Павла (за исключением Евреям) и Апокалипсис Иоанна.

Со времен Фотия Гай был окружен ореолом славы как автор нескольких произведений Ипполита, которые ошибочно приписывались ему, в том числе недавно обнаруженные «Философумены». Фрагмент Муратори о каноне Нового Завета также приписывался Гаю самим обнаружившим фрагмент исследователем (Муратори, 1740) и последующими авторами. Но этот фрагмент древнее (170 г. по P. X.) и написан на латинском языке, хотя, возможно, оригинал его был на греческом. Насколько нам известно, это древнейший документ Римской церкви на латинском языке, имеющий огромную важность для истории канона[1495].

J. G. Michaelis: De Scholae Alexandrinae prima origine, progressu, ас praecipuis doctoribus. Hal. 1739.

H. E. Fr. Guerike: De Schola quae Alexandriae floruit catechetica commentatio historica et theologica. Hai. 1824-'25. 2 Parts (pp. 119 and 456). Вторая часть посвящена в основном Клименту и Оригену.

С. F. W. Hasselbach: De Schola, quae Alex, floruit, catech. Stettin 1826. P. 1. (против Герике), и De discipulorum… 8. De Catechumenorum ordinibus, ibid. 1839.

J. Matter: L'Histoire de l'École d'Alexandrie, 2nd ed. Par. 1840. 3 vols.

J. Simon: Histoire de l'École d'Alexandrie. Par. 1845.

E. Vacherot: Histoire critique de l'École d'Alexandrie. Par. 1851. 3 vols.

Neander: I. 527–557 (Am. ed.); Gieseler I. 208–210 (Am. ed.).

Ritter: Gesch. der christl. Philos. I. 421 sqq.

Ueberweg: History of Philosophy, vol. I, p. 311–319 (англ. перевод 1875).

Redepenning β Origenes I, 57–83, и в статье из Herzog2 I. 290–292. См. также две статьи об иудейских и неоплатонических школах Александрии: М. Nicolas в Lichtenberger, «Encyclopédie» I. 159–170.

Ch. Bigg: The Christian Platonists of Alexandria. Lond. 1886.

Александрия, основанная Александром Великим за триста двадцать два года до Рождества Христова в устье реки Нил, в нескольких часах плавания от Азии и Европы, была египетской метрополией, процветающим центром торговли, греческой и иудейской учености, обладала величайшей библиотекой древнего мира и была предназначена для того, чтобы стать одним из величайших центров христианства, соперницей Антиохии и Рима. В Александрии религиозная жизнь Палестины смешалась с интеллектуальной культурой Греции, создав почву для возникновения первой школы богословия, нацеленной на философское постижение и обоснование истин, явленных в откровении. Вскоре после появления в Александрии церкви, основателем которой по преданию считается святой Марк Евангелист, там возникла и «катехетическая школа» под руководством епископа[1496]. Изначально она была задумана только для практических целей, для подготовки язычников и иудеев всех классов общества к крещению. Но на этой родине богословия Филона, гностической ереси и философии неоплатонизма школа очень быстро приобрела ученый характер и стала чем–то вроде богословской семинарии, оказавшей сильное влияние на образование многих епископов и учителей церкви, а также на развитие христианской науки. Сначала в ней был только один учитель, потом — два или больше, но им не платили постоянную зарплату, а у школы не было специального помещения. Более богатые ученики платили за уроки, но часто учителя отказывались от платы. Они давали уроки у себя дома, в основном по примеру древних философов.