— Нам нужно вернуться! — равнодушно выдавил он, сдерживая свой гнев.

Мариэль медленно подняла на него покрасневшие от слёз глаза, в её руке блеснул невесть откуда взявшийся кинжал.

— Не подходи ко мне или я тебя убью! — угрожающе прошептала она.

— И ты тоже!? — хищно улыбнулся Орланд. — Надо же сколько желающих!

— Убирайся! Оставь меня! Я тебя ненавижу, как же я тебя ненавижу! Ненавижу землю, по которой ты ходишь, воздух, которым ты дышишь!

Мариэль снова упала на траву и принялась яростно колоть землю кинжалом.

— Ваас сказал, чтобы я тебя привёз, только не уточнил какую, живую или мертвую? Сейчас я сам тебя придушу и отвезу ему. Ты меня ненавидишь? Я тебя тоже! Приятно когда чувства взаимны! Поднимайся! Живо! Не заставляй меня подходить к тебе!

— Я никуда не пойду! Никого не хочу видеть, ни тебя, ни Вааса! — закричала на него Мариэль и крепко прижалась всем телом к земле.

Орланд стал медленно к ней приближаться, а затем резко бросился и схватил её за руку, в которой был кинжал. Мариэль отчаянно сопротивлялась, она перехватила кинжал другой рукой и полоснула лезвием по его плечу. На рубашке Орланда тут же выступила алая кровь, но это не остановило седьмого лорда, он схватил её в охапку и, во чтобы-то ни стало, пытался выдернуть из её рук оружие. В этой борьбе Мариэль распорола подол своей юбки и сильно порезала себе ногу, от боли и усилий Орланда она всё-таки выронила кинжал, но только седьмой лорд и не думал её отпускать. Его глаза заблестели странным пугающим огнём, её обдало его близким горячим и прерывистым дыханием:

— Кажется, ты мне подходишь. То, что нужно, — шепнул он. — Тем более, никому не позволено помыкать мною, как какой-то прислугой, никому не прощается если мне нагло плюют или разбивают лицо, и уж тем более если вторгаются на мои земли. Если ты намерена захватить мои владения, значит, совершенно справедливо будет если я овладею тобой. Ведь мы с тобой тогда в коридоре так и не закончили. Ваас пожалеет о том, что именно меня он отправил за тобой, а ты пожалеешь что посмела встать на моём пути и появиться в охийских землях.

Не в силах унять свою дрожь и оттолкнуть от себя его крепкое тело, вжимавшее её в сырую землю, Мариэль прошептала слабеющим срывающимся голосом:

— Пожалуйста, не делай этого. Не надо. Ты ведь не животное, Орланд, — и она с ужасом ощутила под своим платьем его руку, какой-то частичкой своего разума понимая, что в этой безнадежной ситуации она уже не сможет с ним справиться. В воспоминании вдруг всплыли строки из прочитанной ею когда-то статьи о насильниках. В этой глупой заметке предлагали расслабиться и за неимением выхода поддаться естественному процессу, это якобы остудит пыл напавшего. От испуга и отвращения у неё вдруг испарились остатки сил, и Орланду даже не составило большого труда осуществить на деле свои угрозы. Его движения были жесткими, руки и губы грубыми и бесстыдными. Она почувствовала его в себе. …Жестокая ирония сделала именно его её первым мужчиной. Ощущение боли охватило всё её тело. Она даже не кричала, а он продолжал шептать:

— Продолжай ненавидеть меня. Каждую минуту своей жизни ты будешь ненавидеть меня. Только не забывай вот этого и я буду счастлив.

…Когда это прекратилось, его тело немного обмякло, он перестал удерживать её, но продолжал всё так же пристально смотреть в глаза. Оттолкнув от себя лорда, Мариэль в отчаянии бросилась бежать в сторону леса.

Солнце давно закатилось за горизонт, сгущались вечерние сумерки, а в лесу, среди высоких и могучих деревьев, скрывающих своей кроной небо, было уже давным-давно темно.

— Проклятая женщина! — покачал головой Орланд и ринулся вдогонку.

Ветки хлестали её по лицу, как безумная Мариэль убегала в лесную чащу. Когда силы окончательно покинули её, она остановилась и прислонилась к дереву, дав волю своей истерике, залившись слезами.

— Вот ты где? — как из-под земли вырос лорд, — Ты не сможешь ни убежать, ни спрятаться от меня, я слишком хорошо знаю этот лес.

Тогда Мариэль порывисто обняла дерево, крепко сцепив пальцы, хватаясь за него как за последнюю надежду. Орланд безуспешно попытался оттащить её. Он не знал, откуда у этой хрупкой девушки взялось столько силы и упорства. И в его голове совершенно неожиданно возник новый план, в котором соединялись все его стремления в одно. Этим он одновременно насолит Ваасу, вернёт себе свои земли и …у него будет доступ к девушке, которая непостижимым образом его к себе манила. И сейчас, когда он взял её силой, он сорвал не ней злость именно за это. За то …что у него не было права быть любимым.

— Ты собралась ночевать в лесу? …Хорошо, я подожду!

Орланд сел рядом под соседнее дерево, искоса поглядывая на вздрагивающую и упорно молчащую упрямицу. Прошло немало времени. Мариэль жутко продрогла, она устала стоять, ноги подкашивались, болела рана на бедре и «благодаря» ему ныло всё тело. Руки беспомощно разжались и она обессиленная, опустилась на землю. Орланд молча наблюдал за ней.

— Я никуда не пойду, у меня больше нет сил, ты растоптал и унизил меня, но лучше бы ты меня убил, так было бы гуманнее, — устало произнесла она. — Так чего я заслуживаю смерти или подобной жестокости? …За что?

Он подошел и одним рывком поставил её на ноги:

— Этот мир жесток сам по себе! И это не сказка о благородном принце и прекрасной принцессе! Я не стану тебя убивать, мне оказалось это ни к чему. У тебя будет насыщенная жизнь, ведь то, что ты была девственницей, даёт тебе кое-какие привилегии! Но ты больше не принадлежишь себе — ты принадлежишь мне! — и взяв её за руку, молодой лорд потащил её за собой. Девушка интуитивно ощущала, что сопротивляться в этом кошмаре она пока не может, просто она не справиться с его подавляющей силой. Пройдя немного, Мариэль согрелась, она выдернула руку и пошла сама. Она спотыкалась и падала в темноте, он подымал её и они шли дальше, продолжая молча ненавидеть друг на друга.

Лошади паслись там же, где их оставили. Орланд протяжно свистнул. Его конь послушно подбежал к нему, в приветствии тряся головой. Знатный охиец ловко вскочил в седло, затем подхватил Мариэль и посадил её впереди себя.

— Я не хочу! Поеду сама, на своей лошади! Не трогай меня! Отпусти! — била она его по рукам.

— Замолчи! Я и так с тобой слишком нянчусь. Свалишься, а потом скажут, что это я тебя покалечил. Если бы не вмешался первый лорд, клянусь, я бы так и сделал! Но я не подарю эту победу Ваасу просто так! Я сделаю им ещё одну услугу. Держись и не дергайся, и тогда, может быть, я тебя больше не трону …милашка.

Глубокой ночью они добрались до поместья Вааса. Замок не спал, празднование продолжалось, играла музыка, горели огни, люди шумели и веселились. Возле конюшни к Орланду подскочил слуга.

— Мой господин, я себе места не нахожу!

— Зус, быстро разыщи того, с кем она приехала, — кивнул он в сторону Мариэль, — И приведи сюда, только тихо. Я не хочу пока чтобы узнали, что мы вернулись! — приказал Орланд, не отпуская Мариэль.