– То есть?

Веки Солены так опухли, что ее поле зрения теперь ограничивалось двумя узкими горизонтальными щелочками.

– Обнаружив этот рисунок, мы решили побольше узнать о самой безделушке. По словам Луизы, Жюли утверждала, будто купила подвеску в ювелирном магазине в центре Сагаса, в «Золотой звезде». Даты она не помнила, но, порывшись в фотоальбомах, которые хранит твоя бывшая жена, мы выяснили, что подвеска впервые появляется на шее твоей дочери в сентябре две тысячи седьмого. Предыдущее фото Жюли датируется апрелем того же года, и там она ее еще не носит. Вероятно, она получила подвеску между этими двумя датами.

– Летом две тысячи седьмого…

– Ну да. В две тысячи восемнадцатом ювелирный магазин закрылся, но Поль устроил, чтобы мы смогли допросить тогдашнюю владелицу. Она заверила, что никогда не продавала такой подвески в своем магазине. Очевидно, Жюли солгала.

Габриэль никогда не обращал внимания на это украшение. Жюли постоянно такие покупала. Он сжал перила, посмотрел на гигантские турбины внизу.

– Какая причина может толкнуть девушку солгать о происхождении украшения?

– Кража? Или она его нашла и не стала никому говорить? Может, оно было довольно ценным. Или же это чей-то подарок, который она решила выдать за покупку? Любовная история? Я не знаю. Но факт есть факт: во-первых, автор рисунка обратил наше внимание на деталь, которую ни один из нас не заметил. И во-вторых, у Жюли были секреты, которые она никому не раскрывала.

– И даже этой информации оказалось недостаточно, чтобы связать жалобу на некоего Икс и дело моей дочери?

Она покачала головой и утерла слезящиеся глаза:

– Судья Кассоре – материалист, он хочет доказательств. По его мнению, десять лет спустя владелицу магазина могла подвести память.

– Отговорки…

– Угу. Но это открытие всегда наводило меня на мысль, что в самой фразе все правда, – сказала она, указывая на стену. – Говнюк, который брызнул газом нам в морду, действительно знает, где твоя дочь, иначе с чего он так озверел? Замешан он в ее похищении? Сообщник? Или простой свидетель? Во всяком случае, он знает. Эта сволочь знает, он местный и играет с нами. С Коринной и Полем. Он хочет свести их с ума.

Габриэль взялся за свой новый мобильник. Сфотографировал надписи.

– И по любопытному стечению обстоятельств Эдди Лекуантр работал на этой станции, – бросил он.

– Представь, мы тоже сопоставили оба факта. Но если он автор посланий, рискнул бы, по-твоему, он сделать такую глупость и явиться сюда, прекрасно зная, что стоит в Сагасе случиться какой-нибудь пакости, как первым делом подумают на него?

– Я его не знаю.

– Ты его знал, ты к нему прицепился не хуже лобковой вши. У парня коэффициент интеллекта на уровне дебила, он не из тех, кто может загадывать загадки или читать детективы. А вот тип, который пишет все это, вполне способен специально наводить нас на след Лекуантра, чтобы запутать и сбить с толку. Он так играет с нами. Кстати, когда обнаружились эти надписи, мы опять занялись Лекуантром, задали ему пару-тройку вопросов проформы ради. Но это не он.

– А обыск?

– Новый обыск у Лекуантра, ты хочешь сказать? Шутишь? Судья Кассоре ничего такого нам не позволил и даже по рукам надавал. В очередной раз сурово напомнил, что дело Жюли Москато и данное расследование никак не связаны, а в отношении Лекуантра мы не располагаем «серьезными и полноценными уликами, указывающими на его виновность». Он из тех судей, которые нерушимо придерживаются защиты свобод, если ты понимаешь, о чем я.

– «Не располагаете серьезными и полноценными уликами…» – повторил Габриэль.

Он схватил Солену за руку и потащил к лестнице:

– Совпадение это или нет, но сегодня Лекуантр не работает в гостинице. Дай мне его адрес.

– Нет, Габриэль. Нас и здесь-то быть не должно.

– Я и сам его добуду, только придется потерять время. Так что давай его сюда, и я подъеду глянуть, что там. Напавший на нас наверняка натерпелся страха. Я сразу увижу, не запаниковал ли Лекуантр.

– Не знаю, я…

– Что бы ни случилось, мы с тобой сегодня не виделись. Сюда мы не приезжали. Я подвезу тебя домой. У тебя не будет проблем.

– Плевать мне на проблемы. Я о тебе думаю. Я тебя знаю, и…

– Хуже уже не будет.

Габриэль был настроен очень решительно, и Солена в конце концов сдалась и объяснила, что Лекуантр живет в четырех километрах от каменоломни, рядом с шоссе, идущим в сторону Орньяка. Когда же она уселась на пассажирское сиденье и увидела, как Габриэль с тем же, что и двенадцать лет назад, выражением почуявшего добычу охотника, с визгом шин рванул автомобиль с места, то пожалела, что открыла ему правду.

Хищника выпустили на арену. И кончится это наверняка плохо.

20

Гудок в телефонной трубке. Наконец там подходят. Прерывистое дыхание. Дрожащее «алло».

– Мама? Это ты?

С наступлением ночи туман сгустился. Габриэль доверился указаниям GPS на своем мобильнике – точность этих приборчиков оказалась поразительной. Добравшись до внушительных скал каменоломни, он съехал на обочину. Фары скользили по очертаниям тракторных отвалов, подъемных кранов, каменных глыб, вырванных из чрева земли и сложенных в штабеля, как бревна. Голос матери согрел его. Она хотела знать, где он, все ли у него в порядке.

– Послушай, мама, я… со мной ничего серьезного, не волнуйся, но у меня небольшие проблемы с памятью. Я много чего забыл, и среди прочего – почему я вернулся в Сагас. Отсюда я тебе и звоню.

– Сагас? Проблемы с памятью?

Габриэль ограничился тем, что повторил слова невропатолога о приступе амнезии: рассказал, что проснулся накануне, потеряв память. Это не опасно, вопрос нескольких дней, но ему нужна ее помощь, чтобы вспомнить. На одном дыхании осведомился о ее здоровье. Более-менее. Она перебралась в приют при монастыре после череды падений, одно из которых в прошлом году стоило ей перелома бедра. Габриэль встревожился, но не подал вида.

– Ты не объявлялся уже несколько недель, – добавила она. – Ты не отвечаешь на звонки… Подожди…

Он услышал, как она с кем-то разговаривает. Наверно, с медсестрой. Хлопнула дверь.

– Последний раз я тебя видела уже… не припомню, два или три месяца назад? Ты приезжал установить какой-то бронированный сейф у меня в стенном шкафу. Ввинтил какие-то штуки в пол и залил бетоном, чтобы его нельзя было вырвать. А на следующий день принес пакеты и сложил их туда.

– Что за пакеты?

– Ты мне не сказал, а открыть сейф я не могу, у меня нет ключа. Очень крепкая штука. «Старк»[28] что-то там.