— Пустите!!! — извивалась змеёй и пыталась укусить мужика.

— Су*а дикая! — ворчал Тернистый, утаскивал… к моему удивлению не вниз. Гавр по коридору к последней двери рванул. Меня туда же тащил верзила.

А в неприметной комнатке, больше смахивающей на подсобку с хозяйственными вещами и инструментами, за стеллажом обнаружилась дверь. Гавр стеллаж махом уронил, расчищая дорогу к двери, и её просто выбил плечом.

Я несколько секунд таращилась за зияющую темноту крутой лестницы вниз, куда спустился Гавр и, осознав, что меня сейчас туда же утащат, завизжала, что было сил и на что хватало лужёной глотки:

— Я тут!!! — истерично получилось, но надеялась, что спасители меня услышат. — Я… — глубокий вздох, с которым открыла рот, так и застрял в глотке. Тернистый не дал ещё раз заорать — заткнул грубым шлепком ладони по моим губам. Держал крепко, рот не отпускал, и матерился размашисто:

— Долбанутая су*а! Психичка недалёкая! Бл*, выкинуть бы её… пусть грохнут, — чеканил зло, пока ступени ногами перебирал и меня, ещё пуще лягающуюся, волок вниз в непроглядную темноту подвала.

— М-м-м, — огрызанием мычала, зубы примеряя на ладони мужика.

— Су-у-ук*а, — скрипел Тернистый, глотая стоны боли. — Собака бешенная! — Смачно по губам опять шлёпнул, чтобы избавиться от моего укуса и чтобы удобнее заткнуть своим не прокусываемым «ковшом», а кожа у него оказалась дубовая. Смыкала зубы, не щадя, но в итоге… получила по лицу сильнее:

— Нет, сук*ка, я её сам грохну! — рычал, а лестница виляла, я бесновалась рьяней. Головой мотала, отчаянно колотила, если попадала ногами по стенам, затрудняя движение, пока он меня точно пленённую дичь на плечо не взвалил.

Вот тогда я башкой неудачно боднула… стену и, судя по глухому стуку удара о выпирающий угол, аккурат резкому повороту, — удачно приложилась. Черепушку пронзила боль, перед глазами тотчас всё поплыло.

— Ну слава богу, — порадовался Тернистый, когда я оглушённо обвисла на мощном плече, но ускользающим сознанием ловила свет за спиной. Видимо Гавр телефоном подсвечивал, и теперь в скудном освещении узкого коридорчика видела голые кирпичные стены…

— А то сил уже моих не было, — бормотал верзила. — Лучше от такого балласта избавляться!

— Я за, да только Хан с нас шкуры спустит. Сказал, чтобы целой и… живой была.

— Вот бы сам и нянчился, — бурчали мужики между собой.

Скрипнул тяжелый металл, а в следующий миг похолодало.

— Запирай! — и опять проскрежетала дверь, только теперь затворяясь. Щёлкнул замок несколько раз, пиликнуло что-то цифровое.

— Ты чё её вырубил? — возле меня замаячило лицо Гавра. Он чуть склонился, проверяя мои глаза.

— Нет, — меня без аккуратности на пол сбросили, и я тотчас застонала от новой порции боли, пытаясь подняться, но звон в голове и слабость в руках и ногах этого не позволили.

— Да и похер, — в унисон с Тернистым буркнул Гавр. — Если бы не ты, это бы сделал я. Устал от неё жутко, — словно под водой слышала голоса и никак не могла собрать в кучу мысли, как и силы продолжить сражение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Гулко шаги раздавались, скрипы, шорохи… и луч от фонарика телефона помещение прорезал, то одно освещая, то другое.

Вроде вырубилась, когда вернулась в реальность, послышались приближающие шаркающие шаги, в лицо луч устремился:

— Не хуево она башкой приложилась, — Гавр поморщился, по моей щеке не сильно похлопав ладонью.

Отмахнулась от него как от мухи:

— Отстань, — еле языком ворочала, да и звуки реально по мозгам били.

— Сама виновата, не хер брыкаться, — буркнул Тернистый сидя на полу близ двери и стену спиной подпирая. На меня даже не смотрел. — Жива — и то хорошо, а вот наши, — значимо умолк.

Знала, что в доме помимо Гавра и Тернистого было ещё двое, и только сейчас озадачилась, что их с нами нет.

— Ничего, сейчас Хан пригонит. Шакалов порежут и разберутся что к чему!

За дверью вопли раздались. Гавр и Тернистый встрепенулись, сразу за пистолеты схватились, которые у них за поясами покоились.

За дверью стреляли и упорно таранили тяжёлые створки нашего помещения.

— Лишь бы сук*и не запалили, — тихо рыкнул Гавр, метнув на Тернистого взгляд. Верзила кивнул, и словно услышав их опасения, раздался запах гари — помещение стало наполняться едким запахом и сизым дымом.

— Твою мать! — взвыл Гавр. Пробежался вдоль секций у дальней стены, где к моему удивлению обнаружились запасы еды и питься. Сгрёб с ближайшей стойки несколько бутылок с водой.

Одну бросил Тернистому, с другой ко мне ступил.

— Не тронь, — опять отмахнулась, когда он меня за грудки рубашки в которой спала, к себе дёрнул. Не слушал мои рычания и угрозы, крышку с бутылки махом содрал и содержимое на меня вылил, а я уже от удушья покашливать начала.

— Уйди, — вяло сопротивлялась, а мужик, не церемонясь полочки рубашки дёрнул в стороны. И пока я от шока отходила и откашливалась от едкого дыма, рубашку снял, всю водой смочил и в меня бросил:

— На голову накинь! — я ещё смаргивала возмущение, злость, негодование, а он ещё одну бутылку на себя вылил.

— Бл*, где Хан? — кашлял удушливо Тернистый.

Мы держались пола и дальней стены, где немного сквозило.

Когда ноздри стало резать от дыма сильно, а глаза не переставая слезиться, я тоже стала спасаться мокрой одеждой. И теперь ясно поняла, что меня никто не пришёл спасать… Если подпалили, значит были готовы убивать…

Это жестоко оглушило. Такую правду я не хотела бы знать.

Удушливо кашляла, сознание так и норовило ускользнуть, да и вообще я уже плохо соображала, что и как, но момент появления яркого света чётко зафиксировался в памяти.

Через дым пробивались глухие и резкие голоса, а в следующий миг передо мной Хан оказался.

— Хан! — сипло подвыл Гавр.

— Наконец-то, — Тернистый уже хрипел.

Только увидев суровое лицо. Тяжёлый, пронзительно глубокий взгляд. Чёрные глаза, в которых плескалось волнение вперемешку с яростью, тотчас сменившееся бархатной, мягкой темнотой, осознала, как меня колотило от страха и как я… счастлива его видеть. Пару секунд… и я бросилась к нему, он ко мне, да так дружно, что едва не врезались друг в друга.