этом думать.»

Наступила тишина. Я не отрицала его анализа. В этом не было смысла.

Мы оба откинулись на шезлонги, наблюдая, как люди плещутся в бассейне, парочки целуются и брызгают друг на друга.

— О чем ты думаешь? — спросил он через несколько минут.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты всегда думаешь о странных вещах. Как тот жемчуг. Волшебная история.

— Это неопровержимый факт, доктор Костелло.

— Что ж, — Он приподнял свою бейсболку, как ковбой, улыбка тронула его губы под идеальными усами. — Удиви меня.

Я нахмурилась. 

— Я думаю, что так много микробов и полуоткрытых гениталий происходит в этой воде каждый божий день. На Земле ты ни за что не найдешь меня в бассейне круизного лайнера.

Он смеялся.

— О чем ты думаешь? — Я спросила.

— Что ты отличаешься от того, что я думал, — сказал он. — Совсем другая.

— Как угодно, — ответила я, потому что он не выглядел так, будто сказал это в плохом смысле, но, честно говоря, у меня было достаточно гордости, чтобы не попасться на ловле комплиментов дважды за десять минут.

— Так. Хочешь поужинать вместе? Дружеский ужин, — спросил он.

— За твой счет?

— Это бесплатно.

Я вздохнула. 

— Напитки тоже?

— Боюсь, что так.

Мимо прошла женщина в шикарном платье.

— Тогда как насчет красивого платья Prada? Я действительно хочу пожить жизнью содержанки, хотя бы один день.

— Нет.

— Фу, — я закатила глаза. — Ты такой веселый муж, мистер Вайнер.

— И у тебя странное отвращение к ненормативной лексике.

Он встал и протянул мне руку, и я приняла ее.

И тут начались проблемы.

ГЛАВА 9

Круз

Если этот круиз научил меня чему-то, чему не научила меня медицинская школа, кроме того факта, что у Теннесси Тернер не было будущего в туристическом бизнесе, так это то, что у тебя может быть трехчасовая эрекция без прописанных эректильных препаратов.

Ладно, пять.

Шесть, но, честно говоря, больше похоже на пять с половиной.

Нет.Черт. Хватит.

Сначала я заметил ее через бассейн, крошечное розовое бикини на фигуре супермодели, загорелая попка.

В округе не было ни одного мужчины, который не упивался бы ею глазами, пока, наконец, каждая уважающая себя женщина в округе не утащила своего кавалера с того ряда сидений, оставив Теннесси в полном одиночестве и легкой добычей.

Я наблюдал с безопасного расстояния, большая часть моей крови концентрировалась между моими ногами, и снова задавался вопросом, почему ее так трудно избежать на круизном лайнере размером с Лонг-Айленд.

Я планировал наверстать упущенное в медицинских журналах, но единственное, что я узнал за день, это то, что у Теннесси Тернер не было плохих ракурсов.

Поверьте мне — я проверил.

Наконец, татуированный ебарь применил к ней несколько движений.

Я внимательно изучил ее реакцию. По городу говорили, что она шлюха, но у меня была политика нулевой чепухи, и я верил только тому, что видел своими глазами, когда дело доходило до людей.

И что я заметил за эти годы, так это то, что Теннесси не только активно блокировала все ухаживания, но и ее не видели с мужчиной со времен Роберта Гуссмана.

По языку ее тела я мог сказать, что Теннесси не оценила внимание своего нового поклонника. Я изо всех сил старался не вмешиваться в ситуацию, пока этот засранец не положил руку ей на локоть.

Я был там через полсекунды, прогнал его и задержался — подождите — для разговора.

Потому что, как оказалось, рядом с Теннесси Тернер было чертовски весело. Или, по крайней мере, она не пускала дым в мою задницу и не обращалась со мной так, как будто я хожу по воде (хотя я ни на секунду не сомневался, что она бесцеремонно сбросит меня с корабля, просто чтобы убедиться).

Она была единственным человеком в Фэрхоупе, который видел сквозь мою блестящую внешность, и мне было любопытно узнать, что именно она видела.

Мы направились в свою комнату. Я нес ее соломенную пляжную сумку, радуясь, что есть что-то, чтобы скрыть мой бушующий стояк, пока она радостно болтала о стратегии, которую мы использовали для открытого буфета, который мы выбрали для ужина.

Казалось, она приняла отпуск в круизе за войну и весьма оживилась.

— Секция птицы и мяса всегда битком набита. Очереди ужасные, вчера заметила. Предлагаю тебе постоять там и приготовить каждому из нас двойную порцию, пока я займусь макаронами и салатами. Если только ты не хочешь картошки с мясом? Я не знаю. Я не думаю, что смогу смотреть на картофель так же, как я начала работать в Джерри & Сыновья. Коултер проделал с ними довольно ужасные вещи за эти годы.

— Знаешь, я ем там каждую неделю.

Она махнула рукой, чтобы не обращать на меня внимания, что я нашел странно милым. Даже ее пальцы были сексуальными.

— Ничего негигиеничного. Кроме того, ты всегда заказываешь сэндвич с салатом.

— Утешение.

Мы вышли из лифта и пошли по коридору, ведущему в нашу комнату. Вдалеке я заметил двух женщин, одетых в униформу менеджеров, и оживленно разговаривающую пару средних лет.

— Так почему же ты никогда не искала что-то другое для работы? — я спросил.

— Я не очень сообразительна.

— Как и большинство людей.

Указание на то, что она умна или, по крайней мере, сообразительнее и красноречивее всех, кого я знал, было бы расценено как подлизывание.

Кроме того, у меня было ощущение, что она не поверит, что я вижу в ней всесторонне развитого, тонкого человека, как бы горячо я ни отстаивал свою позицию.

— Фэрхоуп — небольшой город. Вакансий не так много.

— Они время от времени появляются.

— Пойдем, Круз. Я ценю это, да. Но люди меня не любят, и было бы жестоко заставлять меня хотеть попробовать.

Я начинал раздражаться, но не был уверен, было ли это из-за нее, из-за города, в котором мы жили, или из-за того и другого.

— Это курица и яйцо, Тернер. Никто не знает, что было раньше. Ты даже не пытаешься. Конечно, люди думают о тебе самое худшее.

— Хорошо. Я им позволяю.

По мере того, как мы приближались к паре и представителям администрации, их голоса становились все громче. Дама средних лет плакала и драматично бросалась к стене, в то время как ее муж гладил ее по спине, чтобы утешить, смотря на потерю.

—Я просто не думала, что это может произойти