жизни на земле, делалось ясно, что им не по пути с этими мрачными изуверами, веровавшими, что христианская история человечества пришла к концу и сила зла на земле стала непреодолимой»[34].

***

Одной из первых проблем в управлении Древлеправославной церковью стала проблема епископства, отсюда и проблема рукоположения новых священников. Русская Церковь до ликвидации патриаршества при Петре никогда не имела большого количества епископов, самое большее – в ней бывало 15 святителей, при Никоне же количество их было еще меньше.

Первый из иерархов Русской Православной Церкви, кто не поддержал реформу Никона, был епископ Коломенский и Каширский Павел, за что Никоном был сведен с Коломенской кафедры и сослан в Хутынский монастырь, где 3 апреля 1656 г. без церковного суда по тайному приказу Никона был сожжен в срубе. Это была единственная казнь староверов при патриаршестве Никона. Никон не был сторонником крайних мер, но хорошо понимал, что староверов надо в первую очередь лишить епископства. Остальные же иерархи, боясь участи Павла, вынуждены были молчать.

Однако было известно о трех архиереях, что были не согласны с никоновскими нововведениями и служили по старым книгам: это Макарий, митрополит Новгородский; Маркелл, архиепископ Вологодский, и Александр, епископ Вятский. Но первые два скончались еще до собора 1667 г., на котором была проклята вся Древлеправославная церковь, а последний подчинился «страха ради» этому собору. После, оставив кафедру, он удалился в пустыню и пошел по старине, но не дожил до окончательного Раскола в Церкви, скончавшись в 1679 году.

Таким образом, Древлеправославная церковь осталась без епископов, с одними лишь священниками и диаконами. Этих же духовных чинов осталось довольно-таки много у старообрядцев. Они продолжали служить по старым служебникам, и были заодно со своей паствой. Страшные гонения заставили очень многих из них принять новые книги, ибо священнослужителей ссылали на каторгу, били нещадно батогами за то лишь, что они совершали службу Божию по старым книгам или даже за то одно, что совершали Божественную литургию на семи просфорах.

К концу XVII века в Древлеправославной церковь оставалось еще много твердых в своей вере священников и дьяконов. Но они не могли жить вечно. Эту проблему увидел еще Аввакум. Он высказывался за то, чтобы принимать священство из новообрядческой церкви: «И иже в православных церквах, где пение без примеса внутрь алтаря и на крылосах, а поп новопоставлен, о сем посудить – аще он поп проклинает никониан и службу их и всею крепостию любит старину: по нужде настоящего ради времени да будет поп. Как же в миру быть без попов? К тем церквам приходить», – писал протопоп Аввакум.

Руководствуясь древними соборными правилами о перекрещивание еретиков, раскаявшихся в своей деятельности, старообрядческая церковь стала принимать к себе духовных лиц, рукоположенных в новообрядческой церкви, в сущем их достоинстве. В старообрядчество шли охотно и вполне искренне, главным образом священники старого духа – из низов. Правительство объявило их «беглыми»: они действительно были в постоянных побегах, укрываясь от преследований и гонений, отсюда и пошло название беглопоповцы.

С течением времени перекрещивание было заменено миропомазанием – «вторым чином», а еще позже у части беглопоповцев «исправа» попов стала осуществляться через простое проклятие ересей, т. е. «третьим чином». Правда споры о чиноприятии беглых попов привели к разделению беглопоповцев на две части: «перемазанцев», составляющих огромное большинство, и дъяконовцев, отстаивающих прием беглых попов «третьим чином». Споры вокруг того, каким чином принимать беглых попов, занимали центральное место во внутренней жизни беглопоповцев весь XVIII век.

Священники Старообрядческой церкви совершали все присущие их власти таинства и требы: крестили, миропомазывали, исповедовали, причащали, венчали, елеопомазывали, погребали умерших и т.п. Они не имели власти освящать миро – эта власть принадлежит епископу. Но и это затруднение было разрешено согласно древним установлениям Церкви. Мира у священников было много, еще освященного прежними патриархами; сохранилось миро даже патриарха Филарета. Но с течением времени оно уменьшалось, поэтому его стали разбавлять освященным елеем, что по необходимости разрешается церковными правилами.

Священники также не имеют права освящать церкви (храмы), если нет антиминса. Но в старообрядческой Церкви сохранились древние антиминсы, освященные прежними епископами. На них старообрядческие священники и освящали церкви и совершали Божественную литургию.

Затруднительные и сложные вопросы, возникавшие в старообрядчестве, разрешались соборно, общим голосом всей Церкви. На соборы съезжались игумены монастырей, священноиноки, иереи приходских церквей, почетные старцы (иноки) и уполномоченные от приходов мирские люди, главным образом начитанные мужи, знающие Священное Писание и церковные каноны. В соборных заседаниях принимали иногда участие и благоговейные инокини. Соборы объединяли в себе все церковное управление, устанавливали порядок и благочиние в церквах, определяли старшинство между духовными лицами, проверяли их деятельность, разрешали всякие сомнения и недоразумения и т.п.

***

Основными центрами беглопоповцев изначально был Нижегородский уезд, где скрывались десятки тысяч старообрядцев, Донская область Черниговская область. Беглопоповщина привлекала к себе главным образом посадское население и крепостных крестьян. Пользовалась она симпатиями и у донских казаков.

В Нижегородском крае на реке Керженец было основано множество старообрядческих сел и скитов, как беглопоповского, так и беспоповского толков. Так, в 1680-ые годы на Керженце было 77 старообрядческих скитов и более чем 2 тыс. монахов и насельников. Главным скитом здесь был Смольяны. Там нередко созывались старообрядческие соборы, шли шумные споры об истолковании старых книг, пророчеств и писаний апологетов старой веры, в том числе и Аввакума, и отсюда по разным общинам рассылались священники и миссионеры.

В Нижегородском крае в начале XVIII века насчитывались десятки тысяч старообрядцев. Церковные власти не ограничивались одними миссионерскими мерами и нередко посылали воинские команды для разорения старообрядческих скитов. Разгром Керженца начался при Петре I. В Нижнем Новгороде был казнён знаменитый старообрядческий диакон Александр, составивший книгу Ответов на вопросы Питирима (нижегородского епископа): ему отсекли голову, а тело его сожгли и пепел бросили в Волгу. Особенно боролся со старообрядцами епископ нижегородский Питирим, сам выходец из старообрядцев. Его стараниями старообрядческое население в нижегородском Поволжье сократилось в разы. Так, если в 1718-1724 гг. старообрядцев было более 122 тыс. чел., то к 1737 г. их число сократилось до 5 тыс. чел. Это оставшееся старообрядческое население сосредоточилось в скитах. Особенно были известны скиты Онуфриевский, Софроновский и Лаврентиевский, названные по именам тамошних старцев. Существовали мужские и женские скиты, находившиеся под руководством «отца» или «матери». Ряд скитов Нижегородской губернии был описан в романах П.И. Мельникова «В лесах» и «На горах», где приводится подробное описание быта и обычаев нижегородских староверов.

После разгрома Керженца староверы бежали на Урал, в Сибирь, в Стародубье, на