прогулки. Может быть, и вправду ей стоило вернуться в седло. Конечно, она предпочла бы обойтись без Саймона, но устала и не захотела с ним спорить.

– Ладно, – кивнула она. – Пойду сменю обувь.

Саймон махнул рукой:

– Не стоит. И так хорошо. Мы потихоньку.

Они спустились по склону холма к конюшне и заседлали Наполеона и Рембрандта. Начался ветер, когда Кейт и Саймон вывели лошадей на большой круг, сели верхом и поехали рысью.

– Выведем их на тропу? – спросил Саймон.

– Не знаю. А Брайен за нами поспеет?

– А мы останемся в границах наших владений, – гнул свою линию Саймон. – Проедемся немножко. Такой великолепный день. Такие в декабре редко выдаются.

Кейт вздохнула:

– Ладно.

Они направились к тропе, которая вела по окружности их владений площадью в тридцать пять акров. Водянистый зимний солнечный свет струился сквозь облетевшие ветви деревьев.

Они ехали в напряженном молчании примерно двадцать минут и наконец выехали на поляну. Ветер гулял по открытому пространству. Белый пластиковый пакет летел, будто призрачный воздушный змей. «Откуда он здесь взялся?» – подумала Кейт. И тут, по всей видимости, этот пакет попался на глаза Наполеону. Конь испугался, фыркнул, встал на дыбы. При этом Кейт запрокинулась назад и вылетела из седла. Ее левая нога застряла в стремени, а Наполеон рванул с места галопом. Кейт ударилась головой о землю, конь потащил ее по земле за собой. Земля и мелкие острые камешки царапали ее затылок. Нога, выгнутая под неестественным углом, растянулась в лодыжке. Кейт начала кричать. Боль была нестерпимая. Кейт кричала, выплевывая попадавшую в рот землю.

– А-а-а! А-а-а! – кричала она, боясь, что сломает шею.

Ее глаза, засыпанные землей, заливало слезами. Она почти ничего не видела. Но тут Наполеон, устав и наконец успокоившись, остановился, и это дало Саймону время догнать их. Соскочив со своей лошади, он высвободил ногу Кейт из стремени и, сжав поводья тяжело дышащего Наполеона, встал на колени рядом с лежавшей на земле женой:

– Кейт! Кейт! Что с тобой? Ты цела?

Боль пульсировала в спине и боку.

– Все болит. Особенно лодыжка, – проговорила Кейт сквозь слезы, пытаясь приподняться и сесть. – Но может быть, это просто ушиб.

Она злилась на себя за то, что не переобулась.

– Не поднимайся. Я вернусь в конюшню и приеду за тобой на квадроцикле.

– Нет. – Кейт удалось сесть. – Просто болит. Я смогу доехать обратно верхом.

– А вдруг что-то сломано? Ты же не хочешь, чтобы стало хуже! Тебе слишком трудно будет снова сесть на лошадь.

Кейт вздохнула. Может быть, Саймон был прав. Но ей не хотелось, чтобы он сейчас оставил ее одну посреди леса.

– Позвони Мэку, – сказала она. – Пусть приедет сюда на квадроцикле.

Саймон сунул руку в карман. Увы, там было пусто. Он проверил нагрудные карманы.

– Нет, я не взял с собой телефон.

– Что? Ты всегда берешь с собой телефон!

– Наверное, в конюшне оставил. – Он наклонился и положил руки на плечи Кейт: – Не бойся и не шевелись. Я быстро вернусь с Мэком и квадроциклом.

Он взлетел в седло и умчался прочь.

Кейт все-таки ухитрилась встать. Морщась от боли, ступила на ноги. Стоя на здоровой ноге, приподняла травмированную. Лодыжка распухла. Видимо, растяжение. А может быть, кто-то нарочно испугал ее коня? Она вздрогнула, услышав треск сломавшегося сучка.

– Кто здесь? – вымолвила она надтреснутым голосом, но никто не ответил.

Садилось солнце, стало холодно.

Почему же Саймон так долго не возвращается? Прихрамывая, Кейт добрела до Наполеона и погладила его гриву. Может быть, все же стоило добраться до дома верхом? Ей совсем не хотелось оставаться одной в лесу. Но только Кейт собралась сунуть здоровую ногу в стремя, как Саймон и Мэк вернулись на квадроцикле.

– Давай я тебе помогу, – проговорил Саймон и протянул Кейт руку.

Кейт оттолкнула его руку:

– Поможешь ты мне, как же. Разве что только для того, чтобы поскорее свести в могилу.

– Что? Почему ты так говоришь?

Кейт махнула рукой:

– Просто отвези меня домой.

Глава десятая

Блер нравилось играть в детектива. Может быть, из-за того, что в глубине души она верила, что о преступлениях знает почти столько же, сколько любой настоящий коп. Нет, она не сидела часами на занятиях в полицейской академии, не участвовала в рейдах и погонях, не брала интервью у детективов, выпытывая подробности. Но в данном случае ставки были куда как выше, нежели сочинение сюжета для новой книги о Меган Мэхоуни.

Блер получила большое впечатление от беседы с детективом Андерсоном, когда тот расспрашивал ее о том, где она была в вечер убийства. Блер сказала ему правду – в это время она находилась в Нью-Йорке. Дэниел уехал в Чикаго, чтобы прочесть лекцию в Северо-Западном университете, и остался там на выходные – повидаться с родителями. Но слова Блер смог подтвердить консьерж. Он видел, как в тот день она несколько раз выходила из дома и возвращалась. Это видели и двое соседей, живущих на ее этаже. В беседе с сыщиком Блер пыталась выпытать, твердое ли алиби у Гордона, но Андерсон ей об этом ничего не сказал. Блер решила узнать больше. Может быть, Гордон что-то замышлял, а Лили ему пригрозила. Чтобы Гордон мог вправду кого-то убить – этого Блер представить не могла, но при этом за время собственных расследований она убедилась в том, что наибольшим потенциалом для жестокости наделены как раз самые скучные и с виду безобидные люди. Плюс ко всему, Гордон явно был без ума от Кейт.

В восемь вечера Гордон ждал Блер в своем доме на Федерал-хилл[32]. По пути Блер заехала перекусить в маленький ресторанчик и, изучая меню, заказала воду с тоником. Оторвав взгляд от меню, она с изумлением увидела Саймона, вошедшего в зал вместе с Сабриной. Интересно… Что же это значило? Они весело переговаривались, а когда подошли к столику, Саймон отодвинул стул для Сабрины, а сам сел напротив. Оба наклонились к столику, стали болтать и смеяться. Нечего было удивляться тому, что Кейт эта история так злила. Саймон каким был, таким и остался – вруном и бабником. Как это он мог уехать в город и встретиться с той женщиной, из-за которой в его семье грянул скандал, при том, что на свободе разгуливал убийца, а жена была до смерти напугана? Блер аккуратно вытащила из сумочки мобильник, включила беззвучный режим и пару раз сфотографировала Саймона с Сабриной.

– Прошу прощения. Вы готовы сделать заказ?

Блер натянуто улыбнулась, вытащила из бумажника двадцатидолларовую купюру