– Безусловно. Я получил о том официальную бумагу из Толедо и даже успел уже присоединиться к ордену. Ибо мой долг как инквизитора, а теперь еще и как настоятеля монастыря Святого Доминика ― бороться за чистоту христианской веры и кастильской крови.

Альгвазил, не желая сдаваться, многозначительно произнес:

– Да, да, именно этот вопрос архиепископ и поднимал на последнем заседании Священного капитула…

– Я знаю и об этом, – коротко изрек отец Доминго. – Потому и веду усердную работу по выявлению морисков и марранов, тайно молящихся своим богам.

– И многих ли выявили?

– Достаточно, – уклончиво ответил инквизитор.

– Но, отец Доминго, не вы ли еще каких-то пять лет назад призывали в своих проповедях к терпению и всепрощению? – не удержался от коварного вопроса Алехандро.

Правая щека инквизитора нервно дернулась:

– Это было давно, я тогда заблуждался и с тех пор успел пересмотреть свои взгляды. Устав нового религиозного ордена, учрежденного нашим архиепископом, требует беспощадной борьбы с иудеями и мусульманами. Особенно если те пытаются спрятаться за благородными кастильскими именами.

Альгвазил не отставал:

– И много ли таковых у нас в Талавере?

– Не могу пока сказать точно, но, увы, есть. И некоторые из них уже сгорели в очистительном огне!

На протяжении всего разговора Алехандро и отца Доминго Родриго Бахес молчал, внимательно наблюдая за инквизитором. Поэтому, стоило друзьям покинуть стены монастыря, он поспешил поделиться с альгвазилом своими подозрениями:

– Мне показалось, что отец Доминго чего-то боится!

– Мне тоже, – признался альгвазил. – Только вот чего именно?

– У меня плохие предчувствия…

Алехандро внимательно посмотрел на своего помощника:

– Помнится, несколько лет назад ты говорил мне то же самое. И из нашего с Бланкой побега тогда действительно ничего не вышло…

– Да при чем здесь Бланка?! – не удержался от возмущения Родриго. – Опомнись, наконец! Оглянись вокруг, Алехандро! Талавера задыхается! Если честно, мне давно уже кажется, что в городе что-то назревает…

– Я верю тебе. Талавера действительно сильно изменилась. Я сразу по приезду заметил, что горожане стали намного молчаливее. Даже в одежде стали предпочитать темные тона, словно в городе царит траур…

– Скорее, не траур, а страх, – поправил Родриго.

– Пожалуй. Недаром, видимо, дядя вызвал меня из Толедо… Надо бы во всем разобраться, Родриго, только вот не знаю, с чего начать…

– Ты говорил со своим дядей?

– Да, сразу же по возвращении. Он признался, что опасается клана Мигеля де Альмасана. Как думаешь, может в городе зреть заговор против нынешнего алькада? Не задумал ли Альмасан убить соперника?

– Все возможно… Однако почему он не сделал этого раньше, до твоего приезда? – усомнился тотчас Родриго.

– Ты опять прав. Скорее всего, страх моего дяди связан не с Мигелем де Альмасаном. Но тогда с кем? Или с чем? Здесь что-то кроется…

Алехандро и Родриго, не сговариваясь, направились к городской ратуше.

На первом этаже, сразу при входе в ратушу, располагалась приемная альгвазила: подразумевалось, что каждый горожанин может беспрепятственно обратиться к нему с прошением. Правда, при предшественниках Алехандро таковых желающих находилось мало, ибо альгвазилов в Талавере издавна боялись.

Зал заседания рехидоров располагался в ратуше этажом выше.

* * *

Приближался День святого Матфея. Погода стояла на удивление теплая. Альгвазил контролировал работы по сооружению на центральной рыночной площади трибун для многочисленных зрителей и возведению временной арены, куда во время праздника предполагалось выпустить быка. Самых почитаемых из гостей, всю городскую знать, планировалось разместить на специальном подиуме отдельно от остальных.

Плотники знали свое дело хорошо, поэтому Алехандро, отдав несколько незначительных распоряжений, с легкой душой удалился в ратушу. Отворив дверь в кабинет, он заметил на полу сложенный вчетверо лист бумаги. Алехандро развернул написанное размашистым мужским почерком послание и прочел:

«Убедительно прошу Вас о встрече! Желательно тайной, ибо хочу кое-что передать Вам, а это небезопасно. Приходите завтра после повечерия к заброшенному дому сапожника Гомеса, что на окраине города».

Альгвазил крайне удивился: кто и что собирается ему передать? Не кроется ли за этим посланием ловушка, подстроенная кланом Альмасана? Но зачем? Не найдя ответа ни на один вопрос, Алехандро решил все же пойти на загадочную встречу, причем, вопреки здравому смыслу, без сопровождения.

Сразу после того, как церковные колокола Талаверы отзвонили вечернюю зарю, он, вооружившись до зубов, отправился по указанному в записке адресу. К этому времени суток осторожные горожане уже позакрывали ставни домов, так что альгвазилу удалось добраться до назначенного места встречи никем не замеченным. Приблизившись к заброшенному дому сапожника Гомеса, он остановился и прислушался. Рядом что-то зашуршало, и альгвазил, ухватившись за навершие кинжала, вжался в полуразрушенную стену.

Из плотных сумерек возникла фигура, облаченная в рясу.

– Это вы просили о встрече? – вкрадчиво спросил из темноты Алехандро.

– Да, господин альгвазил. Я рад, что вы не побоялись прийти.

Алехандро приблизился к незнакомцу.

– Вы монах? – не без удивления осведомился он. – Доминиканец?

– Совершенно верно, – подтвердил тот, – меня зовут брат Мануэль.

– Слушаю вас, брат Мануэль.

Монах протянул альгвазилу увесистый фолиант:

– Вот, возьмите, пожалуйста. Поверьте, это очень важная книга!

– Что, хранит какую-то тайну? ― полюбопытствовал Алехандро, принимая столь неожиданный подарок.

– О да, господин альгвазил, – подтвердил монах. – Я нашел сей фолиант в старом скриптории монастыря. В свое время, лет двадцать назад, там поселилась вредная для свитков и книг плесень, поэтому наш настоятель, ныне покойный, распорядился переделать одно из монастырских помещений в новый скрипторий. Старым же с тех пор никто не пользовался. А примерно полгода назад мне потребовалась одна древняя рукопись, и я вспомнил, что видел ее когда-то на стеллажах старого скриптория. В поисках рукописи я перебрал в заброшенном помещении почти все пострадавшие от плесени книги, которым, к сожалению, не нашлось места ни в новом скриптории, ни в монастырской библиотеке. Неожиданно мне на глаза попался старинный фолиант «История известных семейств Кастилии», и я заинтересовался им. Уединившись с находкой в своей келье, я тщательно изучил ее, но, к вящему своему удивлению, не встретил ни одного упоминания о многих достойных фамилиях Талаверы. Не скрою, сей факт поверг меня, мягко говоря, в недоумение… Тогда я взял в городской библиотеке «Генеалогию Кастилии». Странно, но в библиотечной книге все «забытые» в фолианте фамилии ― Альмасан, Ранфильеро, Саграрес, Сория и многие другие ― почему-то упоминались! Я долго размышлял над столь удивительным несовпадением и, в конце концов, пришел к выводу, что фолиант из заброшенного скриптория… гораздо старше хранящейся в библиотеке «Генеалогии Кастилии»!