Он провел ее на кухню, совмещенную со столовой, открыл холодильник и принялся выставлять на стол холодные закуски, которыми были заполнены почти все полки.

— Я страшный лентяй, — пояснил Мэтт, — вот моя домработница и готовит мне такие блюда, которые не требуется разогревать перед употреблением.

— Очень разумно, — кивнула Доминик, у которой слюнки потекли от обилия выставленной на столе еды. — Если вы не возражаете, я все же приступлю, а то сдерживаюсь уже из последних сил.

Мэтт лишь улыбнулся, давая понять, что ей уже давно надо было это сделать. Он присоединился к Доминик, и они с удвоенным рвением начали поглощать припасы, заготовленные предусмотрительной домработницей.

— Чувствую себя словно школьник, тайком пробравшимся ночью к холодильнику.

— Вам не разрешали есть по ночам? — удивилась Доминик.

— Мама считала, что это повредит моему здоровью и сон будет неспокойным.

— Что ж, в чем-то она, конечно, была права, — улыбнулась Доминик. — Но хорошо, что мы уже взрослые и сами можем решать, что нам нужно, не так ли?

— Это правда. — Мэтт посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

Вздрогнув, Доминик опустила глаза в свою тарелку, на которой лежало несколько салатов.

— Доминик… — Мэтт встал, приблизился к ней, и она ничего не могла поделать с внезапно охватившим ее волнением.

Она встала, посмотрела в его карие глаза и прошептала:

— Не надо…

— Да, я знаю, — он покаянно вздохнул, — но ничего не могу с собой поделать.

Он обнял ее и привлек к себе. И неожиданно боль утраты навалилась на Доминик с новой силой, заставляя ее тело содрогаться от рыданий. Слезы полились из ее глаз, она словно прощалась с прошлым, к которому никогда больше не будет возврата.

Доминик плакала навзрыд, спрятав лицо на груди Мэтта и не слыша ничего вокруг. И лишь стук его сердца эхом отдавался в ее голове.

Мэтт обнимал ее и боялся пошевелиться. Он понимал, что Доминик надо выплакаться, хоть немного освободиться от того горя, которое сегодня обрушилось на нее. Она не рассказывала о том, что же с ней произошло, но он почему-то был уверен, что это было что-то личное. Сострадание к этой девушке затопило его душу, отодвинув на задний план страсть, всего несколько мгновений назад поглотившую его целиком.

Нежно обхватив Доминик за плечи, он проводил ее в спальню для гостей.

— Вы можете расположиться здесь. — Мэтт кивнул на огромную кровать, занимающую почти все пространство не слишком большого помещения.

— Спасибо, Мэтт. — Доминик с признательностью взглянула на него. — Честно говоря, если бы не вы, не знаю, где бы я оказалась сегодня.

— Давайте лучше не будем об этом думать. — Подойдя к двери, Мэтт немного потоптался на месте. — Вы уверены, что вам больше ничего не нужно?

— Нет, спасибо, — тепло улыбнулась Доминик. — Вы и так очень помогли мне.

Мэтт пожелал ей спокойной ночи и покинул комнату.

Доминик медленно подошла к кровати и легла прямо на покрывало. Ей казалось, что она снова заплачет, но слез не было, будто Мэтт унес с собой все отчаяние, которое она выплакала на его груди.

На Доминик навалилась тоска. Ни о чем не хотелось думать.

Повернув голову, Доминик взглянула на огромное окно, сквозь которое в спальню заглядывали многочисленные звезды, сверкающие на темном ночном небосводе. Она долго разглядывала их причудливые узоры и даже не заметила, как забылась сном.

Утром Доминик проснулась от ярких солнечных лучей, бесцеремонно замерших на ее лице. Недовольно поморщившись, она перевернулась на другой бок, закуталась в покрывало, поверх которого лежала. Но сон уже прошел, и ей ничего не оставалось, как подняться.

Встав с кровати, она прошла в ванную, которая примыкала к комнате, взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Волосы напоминали колтун, глаза запали и опухли от того, что накануне вечером она много плакала, косметика размазалась…

Открыв кран, Доминик умылась прохладной водой, сразу чувствуя, как исчезают остатки сна. Приняв душ и надев чистую одежду из сумки, Доминик причесалась и решила, что теперь уже может спуститься вниз.

С кухни доносился вкусный аромат. Войдя туда, Доминик смущенно замерла, натолкнувшись на внимательный взгляд голубых глаз женщины лет пятидесяти, которая отвлеклась от готовки при ее появлении.

— Доброе утро, — поздоровалась Доминик.

— Здравствуйте, — кивнула женщина. — Мистер Бейкер предупредил, что у него гости, и я готовлю вам блинчики к завтраку.

— Вижу, вы уже познакомились. — В кухню вошел Мэтт, приветливо улыбаясь обеим.

— Ну не совсем, — застенчиво улыбнулась Доминик, чувствуя себя слегка не в своей тарелке под пристальным взглядом его домработницы.

Мэтт представил их друг другу, после чего Доминик села за стол, в центре которого располагалась тарелка со стопкой блинчиков, благодаря стараниям домработницы неуклонно увеличивающейся.

— Как спалось? — спросил Мэтт, садясь за стол напротив своей гостьи.

— На удивление хорошо, — улыбнулась Доминик.

— Кофе? — предложил он, беря кофейник.

— Не откажусь.

Домработница Мэтта закончила печь блинчики и ушла, оставив их одних.

— Что думаете делать дальше? — Мэтт сосредоточенно старался не смотреть на нее, но его взгляд неотступно возвращался к лицу Доминик, будто притягивался магнитом.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Для начала позвоню в редакцию и возьму небольшой отпуск. Надеюсь, меня отпустят. А потом… поеду домой. Мне нужно время, чтобы обдумать все случившееся.

— Разумно, — согласился Мэтт, подливая себе в чашку горячего кофе. — Я могу вам помочь?

— Да, если отвезете меня в аэропорт.

Он не стал расспрашивать, что же все-таки случилось с Доминик, так как понимал, что этим может вызвать новую волну переживаний. Поэтому он лишь кивнул, давая понять, что Доминик может на него рассчитывать.

Вечером утомленная дорогой Доминик стояла на пороге дома, где провела большую часть своей жизни. Открыв дверь своим ключом, она вошла в прихожую и позвала:

— Эй, есть кто дома?

Из угла просторного холла послышалось какое-то шуршание. Или ей показалось? Но в помещении царил полумрак, и Доминик не могла разглядеть, что же там такое происходит.

Она протянула руку к выключателю, почти сразу вспыхнул свет.

Возня прекратилась. Взглянув в ту сторону, Доминик увидела пару черных любознательных глаз, не мигая смотревших на нее.

— Это кто же у нас тут? — весело осведомилась она, усаживаясь на корточки и с интересом рассматривая толстенького щенка, все еще настороженно наблюдающего за ней из дальнего угла.