Многие из бойцов заменили зубы грубыми золотыми протезами или же нанесли на тела боевую раскраску. Другие нацепили похожие на черепа маски, или же потрясали самыми огромными и пугающими пушками, какие только смогли раздобыть, либо были обвешаны охотничьими трофеями, представляющими собой завяленные куски тел поверженных врагов. Каждый воин нес знак, отмечающий его принадлежность к тому или иному клану… но, сказать по правде, в этих джунглях кланов не было. Вожак создал единую армию из тех, кто на мирах туманности Гарона резал друг другу глотки. Теперь же они были одной ордой, сплотившейся ради войны. Только в ней орки были готовы отбросить все свои слабости и показать, на что способны.

Вожак, впервые с того момента, как спустился на Неверморн, позволил жажде крови овладеть им. Разразившись воинственным ревом, он зашагал впереди своей армии, потрясая огромной механической клешней, рыча и испуская струи пара из поршней, внедренных в его тело. Как и все прочие зеленокожие, он был прирожденным убийцей, созданным орочьими богами ради завоевания Галактики и уничтожения всякого, кто осмелится встать на его пути.

Подобно горному потоку орда вливалась в овраг. Среди густых зарослей постоянно попадались гниющие растения и останки животных, сорвавшихся с отвесных склонов в доходящую до пояса жижу. Над головами орков арочным сводом изгибались корни деревьев и скользили в темноте ядовитые змеи. Но зеленокожее воинство продолжало идти и идти; оно было слишком сильно, чтобы отступить, испугавшись каких-то джунглей. Боевые машины опрокидывали стволы вековых деревьев, оставляя в грязи глубокие колеи. Путь смогли осилить не все — орки гибли, исчезая в трясине и становясь жертвами хищников. Но эти потери были всего лишь каплей в бескрайнем зеленом океане.

Войско возглавлял сам вожак, решительным шагом направлявшийся к далеким холмам. Там орки могли закрепиться и навести порядок в своих рядах перед последним кровавым броском к побережью. Вообще, орки были слишком увлечены мыслями о смертоубийстве и погромах, чтобы озадачиваться стратегическими вопросами, но вожак отличался от них. И только благодаря ему зеленокожие могли предать огню города Хирогрейва и завоевать Ванквалис.

Рядом пал орк… убитый выстрелом из снайперской лазерной винтовки. По густой листве забегали огоньки прицелов. Раздался кашляющий звук, всколыхнулась трава, и еще один боец рухнул в грязь, лишившись половины головы.

Они были здесь. Люди. Но на сей раз человечков не могли спасти ни закованные в сталь громилы, ни даже сами фальшивые боги. Вожак взревел, подобно взбешенному зверю, каким он, впрочем, и был, и зеленокожие устремились в атаку.

— Хладнокровно и быстро, Испивающие Души! — прокричал Люко, когда орда ксеносов возникла из черно-зеленой утробы джунглей. Он чувствовал их запах — вонь гниющего мяса и порохового дыма, запекшейся крови и немытых тел.

Рядом с Люко стоял Грэвус, сжимая в деформированной руке топор, вокруг которого потрескивало силовое поле. Люко и сам уже изготовил к бою свои энергетические когти, с кончиков которых срывались синеватые электрические дуги.

— Смотри не потеряй голову, брат, — предостерег Грэвус. — Ты должен только выманить их на нас. Одна нога там, другая — здесь. Не стоит пытаться перебить их всех в одиночку.

— Не бери меня на слабо, — хищно осклабился Люко. — А не то я вырежу всех этих ксеносов лишь затем, чтобы преподать тебе урок.

Но времени для дальнейшей перепалки уже не оставалось. Из-за деревьев, скрипя суставами и извергая пар, вышла боевая машина, в три раза превышающая рост обычного человека. Она вскинула руку и окатила склоны пулеметным огнем, вынуждая отряды Люко и Грэвуса залечь. Вторую руку машине заменяла завывающая циркулярная пила. Она попыталась дотянуться до ближайшего космодесантника и попутно срезала высокое дерево, цеплявшееся кроной за полог джунглей.

— В укрытие! — рявкнул Грэвус, спасаясь от града пуль и падающих с неба обломков. — Этой гадиной займутся стрелки! Убивайте зеленокожих!

Его отряд быстро собрался вокруг командира, ощетинившись ревущими цепными мечами, и подобно водопаду обрушился на темный поток наступающих орков. С влажным хрустом клинков, вонзающихся в плоть, штурмовики схлестнулись с зеленокожими, и ксеносы, не ожидавшие подобной бойни, бросились врассыпную.

— Огонь! — прокричал Люко.

Хотя приказывать не было нужды — весь тактический отряд уже вскинул болтеры, проделывая опаленные дыры в корпусе боевой машины. Огромная стальная лапища опустилась на землю, перемалывая ногу брата Зальраса, и Люко подхватил товарища, чтобы оттащить в сторону… но только привлек внимание твари. Пока машина разворачивалась, командир тактического отряда успел разглядеть на ее цилиндрическом корпусе грубые рисунки: стилизованные орочьи черепа и сжатые кулаки, знаки боевых побед и геральдические символы кланов. На длинных кожаных шнурах, обмотанных вокруг ног металлического чудища, были прицеплены зубы и гниющие отрубленные руки. Пила обрушилась вниз, и Люко едва успел отпрыгнуть вместе Зальрасом, прежде чем лезвие прочертило в земле глубокую борозду.

Космические десантники отличались от простых людей отнюдь не только ростом и мощной броней. Главным было то, что настоящим воином Астартес никогда не овладевал страх. Страх способен затуманить рассудок обычного человека, вынуждая того совершать безумные поступки — подставлять спину врагу, пытаться спрятаться, искать несуществующего противника… Но разум космодесантников было не столь просто обмануть. Несомненно, они знали это чувство, но оно никогда не могло завладеть ими всецело. Они научились подавлять свой страх и управлять им, никогда не позволяя, чтобы он захватил власть над их помыслами. Люко понимал, что сейчас куда безопаснее не пытаться удрать, а вступить с противником врукопашную, где броня и сила дают наибольшее преимущество. Поэтому он просто прокатился под стволом массивного пулемета и полоснул по сочленению ноги машины когтями-молниями. Его пальцы опалил жар плавящегося металла, но десантник заставил себя не отдергивать руку. Клинки резали сталь так же легко, как обычный меч — плоть.

Машина зашаталась, гневно скрежеща механизмами. Люко едва успел отпрыгнуть, когда на него вновь упала увенчанная пилой лапа, отхватив кусок от наплечника. Капитан прокатился по грязи, ломая ветви мелкого кустарника и, повинуясь инстинкту, скользнул за ствол массивного дерева. В то же мгновение раздался грохот выстрелов, и во все стороны брызнули щепки и сок.

Ломая ветви и обдирая листву, сверху упали воины отделения Грэвуса, с чьих мечей все еще капала орочья кровь; пышущие жаром прыжковые ранцы унесли штурмовиков прочь от разгневанных ксеносов, жаждущих отмщения за павших собратьев. Сам Грэвус прокрутил в воздухе кульбит и приземлился за спиной боевой машины, на корпусе которой осталась глубокая прорезь, проделанная его топором.

Люко выкатился из укрытия и вновь набросился на стальную махину, погрузив когти в ее ноги настолько глубоко, что почувствовал, как лопаются и рвутся скрытые под броней сухожилия. Машина застонала, выбивающиеся из сил двигатели выпустили облако пара…