— Ты мне нужна, прямо сейчас…

На этот раз его поцелуи больше напоминали легкие нетерпеливые укусы. Это было до того сладко, что Дарси не удержалась от стона, выгибаясь так, чтобы ему было удобнее ласкать ее на скамье качелей. Вместо того чтобы сдвинуть купальник, он начал целовать грудь прямо сквозь влажную ткань. Когда его зубы прикусили сосок, Дарси поняла, что больше не выдержит.

— Это все нужно снять! Я хочу, чтобы мы по-настоящему чувствовали друг друга, всей кожей!

— Тогда больше подойдет спальня. Надеюсь, ты не против.

— Как я могу быть против!

Сет поднялся и подхватил ее на руки. Девушка обвила его шею руками, вся во власти противоречивых желаний: чтобы время остановилось и чтобы скорее настал момент, когда они окажутся в постели. Ни сомнения, ни сожаления больше не имели над ней власти. Она сделала свой выбор и в данный момент не заботилась о том, что случится в будущем. Разлука нередко бывала платой за любовь, и сейчас цена не казалась Дарси чрезмерной.

Сет распахнул дверь и внес ее в дом.

— До спальни, пожалуй, дело не дойдет! — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— А зачем нам спальня?

Дарси расстегнула пуговицы, Сет сбросил с плеч рубашку, мягко соскользнувшую с подлокотника кресла. Следом на пол отправилась верхняя часть купальника Дарси, и Сет тотчас спрятал лицо в ложбинку между ее грудей.

— Прошу тебя, прошу!

— О чем, ясноглазка?

— О поцелуях…

Он обвел розовый кружок языком, потом втянул в рот сосок. Вздохи и стоны Дарси разжигали в нем желание все сильнее, хотя еще несколько минут назад казалось, что это невозможно, что он достиг пика возбуждения.

Руки Дарси беспорядочно блуждали по его плечам и груди, она терлась лицом о его волосы, зарывалась в них пальцами. Внезапно она со стоном приникла к бугорку его соска, и Сет едва не вылетел из кресла, словно подброшенный невидимой пружиной. Нижняя часть ее купальника была с завязками по бокам, и он вознес за это безмолвную благодарственную молитву, потому что не знал, сколько еще сможет выдерживать эту сладкую муку.

— Ты влажная… и горячая… — прошептал он, касаясь ее.

— Но не горячее, чем ты!

Дарси судорожным движением расстегнула молнию на его брюках.

— Давай сделаем все как следует! — взмолился Сет.

— А я думала, как хочется, так и следует.

— Как ты можешь шутить в такую минуту?!

— Я вовсе не шучу, милый. Только представь себе, что вот сейчас ты выбираешься из этого кресла и идешь вверх по лестнице… Ты уверен, что тебе ничего не будет мешать?

— Но что-то сделать придется!

Сету вдруг показалось, что в его душе открылись все потайные двери: он и сам точно не знал, какие богатства за ними скрываются. Впервые ему больше хотелось отдавать, чем брать, доставлять наслаждение, а не получать его. Он двигался, не сводя взгляда с запрокинутого лица Дарси, на котором читалось самозабвение.

Когда буря утихла, он обессиленно уронил голову на плечо Дарси. Прошло несколько долгих минут. Когда он наконец пришел в себя, то вспомнил, что они не предприняли никаких мер предосторожности, занимаясь любовью.

Проклятие! Что это на него нашло? Он всегда был очень предусмотрителен в сексе из страха ненамеренно зачать новую жизнь. На этот раз все мысли о предосторожности попросту вылетели из головы.

— Не шевелись… — прошептала Дарси при первом же его движении. — Я хочу, чтобы ты оставался во мне… от этого тоже сладко…

— Нам будет удобнее хотя бы на диване.

Она только теснее прильнула к нему.

— Ты засыпаешь.

— Вовсе нет… мне просто очень хорошо.

— Но у нас проблема, милая, — наконец решился Сет и отстранил ее за плечи.

— Что такое? — спросила Дарси, открывая глаза.

— Я вел себя беззаботно.

Выражение ее лица изменилось, и он понял, что его слова правильно поняты.

— Беззаботно, да… но не ты, а мы оба.

— А если дело кончится беременностью?

— Не нужно об этом сейчас, ладно? Вот если это случится, тогда и подумаем, как быть. А пока давай просто будем более внимательны.

Да уж, подумал Сет. Нет ничего хуже, чем зачать нежеланного ребенка; а он не собирался давать начало новой жизни.

На миг перед его мысленным взором явилась Дарси на последнем месяце беременности, Дарси с его ребенком под сердцем… но он стер эту картину в своем воображении раньше, чем задался вопросом, как к этому относится.

Сет затормозил у тротуара перед домом Дарси, заглушил мотор и откинул голову на велюровый чехол подголовника. Прошло полмесяца с того дня, когда он позволил страсти выйти из-под контроля и совершенно забыл о своей обычной осторожности, но накануне вечером Дарси сказала, что тревожиться не о чем — она не беременна.

Сет повернул голову и окинул взглядом фасад дома, недавно подстриженный газон и клумбу вдоль веранды, на которой пламенели яркими красками оранжевые и желтые циннии. Как это было бы… как могло бы это быть — поселиться здесь вместе с Дарси? Каждую ночь ложиться с ней в постель и каждое утро просыпаться бок о бок?

Сет помотал головой, пытаясь отогнать назойливые мысли. Чего ради думать об этом? Разве он хочет, чтобы его жизнь неразрывно переплелась с жизнью Дарси? Нет, вовсе нет! Достаточно было и того, что он был привязан к Дарси гораздо сильнее, чем к другим женщинам в его жизни, хотя и не мог определить свое отношение к такой глубокой привязанности. Чувства были так сложны, что в них не удавалось разобраться. Возможно, наилучшим выходом для Сета было сделать встречи с Дарси менее частыми.

Но у него не получалось реже с ней видеться. Она была нужна ему, потому что встречи с ней наполняли его жизнь смыслом. Ему было легко с Дарси. Даже когда они молчали, он не чувствовал неловкости. А когда он заключал девушку в свои объятия, ему казалось, что она становится частью его самого. Невзирая на всю тягу Дарси к независимости Сет чувствовал потребность оберегать ее.

Вот и теперь Сет ощущал смутное негодование оттого, что мысли о Дарси занимали его гораздо больше, чем раздумья о дальнейшей карьере и о партнерстве в фирме Вика. Уже по опыту зная, что бессмысленно изводить себя размышлениями на тему «Почему я так привязан к Дарси», Сет вышел из машины. Входная дверь обычно бывала открыта, поэтому он не стал звонить, а просто вошел и огляделся. На нижнем этаже никого не оказалось, но через сетчатую заднюю дверь со двора доносились голоса.

Дарси читала Дженни сказку. Ее глубокий бархатный голос звучал как шум прибоя: то громко, то опускаясь почти до шепота. Неслышно приблизившись, Сет прислушался. Речь шла о кролике, который как раз расспрашивал некую Клячу, что происходит, когда игрушки оживают.