— Сколько еще амулетов для подчинения мраков нам нужно? — недовольным тоном спросила Леяна. — Мне кажется, уже пора переходить к активным действиям. Мы слишком долго готовимся.

Отступник поморщился, радуясь, что княгиня не видит его лица.

— Мы хорошо готовимся, — он сделал ударение на слове "хорошо". — А это всегда требует времени, труда и предусмотрительности.

— Скажи, Рамиен и Дарина точно слишком слабы, чтобы переродиться в мраков? Мне хотелось бы… — Леяна мечтательно посмотрела в окно. — Чтобы они растерзали Ярона.

Отступник закатил глаза, но, разумеется, княгиня этого не увидела.

— Будет нелегко вернуть им силы. Вряд ли они восстановятся в достаточной степени, оставаясь в подземелье. И я не думаю, что разумно устраивать их на поверхности, чтобы они могли окрепнуть. Это рискованно.

Леяна раздраженно дернула плечом.

— Чем мы рискуем? Как бы ты не тянул, все равно — победа на пороге.

— Пока на пороге схватка, — заметил Отступник, думая, что Леяна права: победа на пороге. Его победа.

* * *

Ярт, старший сын прежнего князя Светании, уродился очень сильным оборотнем, и все детство он рос как наследник, но когда ему исполнилось шестнадцать, он обратился другим зверем — не лосем, как его отец, а беркутом. Редкое сочетание — светлый и темный оборотень разом. Четвероногий и крылатый. Он был счастлив в тот день. А на следующий ему объявили, что он не наследник больше, ведь линам запрещено править Теновией и Светанией.

Он пытался это принять, пытался смириться, пытался не замечать зависти одних, которым и не снилась такая сила, как у него, и злорадства других, довольных тем, что вчерашний наследник лишился своего положения и никогда не станет князем. Но, видимо, пытался он плохо, а может быть, душа его была с червоточиной и прежде.

Ему всегда нравилось утверждать свое превосходство, добиваться, чтобы перед ним склонялись, ему уступали, им восхищались. Разочарование было сокрушительным. Он не мог найти себе места — места в мире, который внезапно лишил его того, что он считал давно своим. И почему? По какому праву? Ему отказывают в праве бороться за княжеский престол потому, что он сильнее других. Это же… нелепо. И глупо.

Спустя годы Ярт пожелал получить посвящение шамана. На этот раз его не обескуражили отказы. Он уже не ждал, что его примут с распростертыми объятиями, что мир даст ему то, что его по праву, без борьбы. На самом деле Ярт не хотел быть шаманом, но он жаждал знаний, знаний, дающих власть. Однако в то время он даже сам себе в этом не признавался. Думал, что это будет подходящее место для него. Место в мире, который отверг его из зависти — потому что он сильнее других.

Он обращался к одной шаманке, другой, третьей — все отказывали. Тогда Ярт снова вернулся к Тайре — одной из сильнейших шаманок. Она была первой, к кому он пришел, и она стала последней, когда он обратился к ней во второй раз.

В первый раз Тайра очень странно смотрела на него, когда Ярт попросил посвящения. И бормотала что-то неразборчивое. Долго смотрела — то на него, то куда-то вдаль — мимо него. Остальные отказывали сразу. И он вернулся к Тайре. Просил ее, умолял не отказывать. Давал какие-то клятвы, которые для него ничего не значили.

Она не могла этого не видеть, не могла не понимать, но снова в ней было что-то еще, помимо отторжения и отказа. Она вновь смотрела вдаль, думала о чем-то, хмурясь и шевеля губами, будто говоря с кем-то третьим, кого Ярт не видел.

— Зло будет, если посвятить тебя, — наконец вымолвила она. — И если отказать тебе — будет зло. Иное… Потом… Много позже. Как быть… как быть… — она качала головой, то опуская ее, то поднимая и всматриваясь в небо, будто хотела прочитать ответы в плывущих волнах облаков.

Тайра повернулась и ушла, не пригласив его внутрь своего жилища. Ярт знал, что это значит — она не отказала. Но и не согласилась. Она будет думать или вопрошать богов. А он может уйти, если сомневается, или ждать, если его желание сильно. О, оно было сильно. А может, даже и не желание, а упрямство, упорное стремление настоять на своем, хотя он вовсе не уверен, что это именно то, что ему нужно.

— Тьма. Мрак… — донеслось из шатра, в котором остановилась Тайра во время очередного путешествия по землям Светании.

Она славилась своей неугомонностью, часто переходя и переселяясь с места на место. Сила ее была особой. Говорили, что Тайра видит много дальше других. Другие — на десятилетия, а она — на века. Но это ведь как с дальнозоркостью: хорошо видишь в даль, зато в близи — хуже.

Тайра вышла к нему через несколько часов. Ярт все так же терпеливо стоял у порога. Если хочешь добиться желаемого от шаманки, следует быть терпеливым, как камень.

— Входи, — сказала она мрачно. — Я видела недоброе. Недоброе о тебе и еще худшее — без тебя. Твоя судьба — проявить зло, дабы оно было уничтожено. Если не проявить и не уничтожить, полчища Мрака явятся из другого мира, когда ни тебя, ни меня уже не будет на этой земле. Но подумай, — она резко развернулась к уже вошедшему в ее шатер Ярту. — Подумай, хочешь ли ты быть тем, кто выпустит зло нашего мира. Не знаю… что будет, если ты откажешься… не знаю… — забормотала она. — Но в конце концов, — ее лицо прояснилось. — Зло всегда может отыскать для себя кого-то… Ты не обязан быть его орудием. Не обязан служить Шешхату. Слышишь? Ты не обязан служить Шешхату.

— Конечно. Я желаю служить только Светану и Тене, — Ярт поклонился, думая, что Тайра все-таки не вполне в своем уме, а может быть, и в своем, но понять, о чем она говорит, могут только духи. На самом деле он просто не хотел понимать. И не понял. Забыл ее слова.

Снова миновали годы, и слова Тайры начали сбываться. Служение шамана было не для него. Служение, требовавшее самоотречения, чистоты души и полного отказа от малейшей воли к власти.

Власть была его страстью. Как он мог от нее отказаться? Да, он лишился большей части дара, когда нарушил свои обеты, принесенные перед ликами богов и перед самим Всетворцом. Но кое-что осталось. И кое-что даровал ему Шешхат — тот, кто не требует отказываться от власти. Вообще ни от чего отказываться не требует. Только от светлой части собственной души — но это же мелочь.

* * *

Райяна улеглась под боком у Талисы. Девушка, сквозь сон ощутив рядом теплое и меховое, доверчиво прижалась, обхватив волчицу руками и снова засопела.

Райяна постаралась сосредоточиться на искре, заключить свою силу туда. Собрать ее, собрать… собрать — в одно целое, в одну точку… сжать… Секреты изготовления клановых искр, кристаллов и многого другого некогда открыли мастерам Лоаниры стихийники, приходившие из другого мира. Но до сих пор не были известны все возможности этих артефактов.

Райяна ощутила, как искра нагрелась, а потом и вовсе стала почти обжигающе горячей. Потом накатила слабость, глаза закрылись сами собой. Кажется, у нее получилось… Это было последней связной мыслью, после которой Райяна уплыла в сон — глубокий, похожий на забытье. Она погружалась куда-то, словно плыла в теплом и мягком потоке. А потом увидела Ярона.