Гвардейцы повели хрипло рычащего и упирающегося барона к месту лобной казни. Стоит признать, что столь высокородный дворянин не нашёл в себе сил идти достойно - ещё паре солдат пришлось подхватить того за ноги и вчетвером тащить его извивающуюся тело.

- Осталось пять минут, - объявил было Валлентайн, сердце которого уже не просто билось учащённо - оно просто неслось вскачь.

Однако из-за цепочки солдат выскользнула девичья фигурка, кое-как закутанная в нелепую цветастую шаль поверх ночной рубашки, и бросилась к чернокнижнику. Девчонка того возраста, когда уже почти пора, спотыкаясь на бегу, летела к мучителю в своей последней надежде.

Однако взвился истекающий неведомой зелёной заразой клинок - и с жутким визгом прочертил в воздухе границу. С неслышным грохотом колыхнулась почва, и словно под невидимым исполинским плугом распахнулась полоса меж чёрным магом и девчонкой. Взлетели комья земли, пучки травы, а в лица с той стороны злой пуще прежнего ветер ударил столбом пыли.

Девчонка, в чертах которой только слепой не заметил бы сходства с обречённым на казнь бароном, сделала ещё шаг, словно на хрупкие плечи её упала ледяная гора - и пала на колени. В немой мольбе она протянула вперёд руки… и сердце человека едва не дрогнуло.

- Эх, сударыня… Барон Поуп тогда всё-таки сумел раздобыть приворотное зелье - у менее разборчивой в средствах ведьмы где-то в другом месте. Сейчас, как только его жизнь прервётся, действие заклятья остановится тоже, - голос его взлетел над толпой, словно ужасный громовой ворон. - Лучше ступайте - и спросите свою матушку, в каком аду она жила все эти годы!

Черты ещё полудетского лица исказила мука. Поникнув головой, дочь плакала о судьбе отца - и матери. Но уже подоспела сзади неистово сияющая белым волшебница с золотой цепочкой Совета на шее. Она обняла за плечи наполовину сироту, увлекла вниз по склону. Вовремя закрыла собою от вида скатившейся с камня головы и вырывающегося из рук подпалачиков тела с хлещущими из обрубка шеи тёмно-алыми струйками. Затем женщина передала девчонку на попечение эльфа, и тот с полувзгляда понял всё. Обволок обезумевшую от горя девушку мягким заклятьем, подхватил на руки обмякшее изломанное тельце и унёс в сторону.

А Сандра стояла перед самой чертой, и сиянию её сейчас позавидовало бы само в ужасе спрятавшееся за тучами солнце.

- Ладно - барон мерзавец. Но оставь в покое короля, прошу. Сейчас не время сводить личные счёты, тёмный лорд - ведь королевство и так еле держится. Ограничься достижимым. Хочешь - я буду твоей? Никаких принцесс в лапах пиратов, добровольно и со всем пылом? Мало того, я выношу наше дитя и даже дам слово, что в сегодняшнем тебя никто и словом не попрекнёт? Впридачу, я даже согласна добровольно отдать тебе своё место в Совете Магов, - руки волшебницы поднялись и зашарили в поисках застёжки на столь желанном многими магами и магичками символе власти.

Однако снова взвился ужасающий клинок некроманта и ещё глубже прорубил разделяющую этих двоих пропасть. Вечность каплями утекала за каплями, и плечи волшебницы поникли, а сияние сделалось не столь ярким.

- Что ж, я сделала всё, что могла… - осунувшаяся и бледная Сандра отвернулась. Постояла несколько мгновений - и ссутулившись отошла.

И в тот момент, когда песочные часы у ноги некроманта предупреждающе резко защёлкали магической напоминалкой, а почти невесомый шар с заклятьем показался уже чугунным, король спрыгнул с коня.

- Сын мой, - под его неожиданно смягчившимся взглядом из толпы придворных вперёд шагнул бледный как смерть принц и наследник престола. - Быть может, я был дурным королём. Быть может. Надеюсь, ты будешь лучше…

Дальнейшие слова он прошептал на ухо - и никто из тех, кто мог бы с лёгкостью подслушать их с помощью довольно простого заклинания - никто того делать не стал. Отец последний раз обнял сына, и шагнул к пока что не залитому кровью камню.

- Приготовься и не медли, палач. Утешься, редко кому выпадает такая честь - смахнуть голову своему августейшему сюзерену.

Его величество вёл себя с тем весёлым достоинством, которого все от него только и ожидали. Он помахал рукой своим печально осунувшимся генералам, последний раз игриво шлёпнул по пышной попке опять находящуюся на сносях смазливую и заплаканную фаворитку, а затем стал на колени у места своей казни. В пару движений скрутил в хвост свои начинающие уже седеть рыжеватые кудри, свернул набок, обнажая шею - и лёг на поверхность валуна.

…

Об этом дне и об этом событии сложено немало печальных баллад. И даже картину позже написал стоявший тогда на верхушке привратной башни мэтр Гильом. Однако возможно ли передать хотя бы десятую часть той печали и того горя, когда голова великого короля скатилась с камня? Найдутся ли слова и краски, чтобы передать выражение лица сына, с каким-то болезненным вниманием неотрывно наблюдавшего за этим жутким и великим одновременно зрелищем?

Вряд ли. Однако, рассохшееся от древности неумолимое Колесо Времени тогда не остановилось. Лишь скрипнуло с натугой и продолжило крутиться дальше…

- Дзынь! - весёлым звоном и лёгкой вспышкой света отозвались песочные часы, неумолимо отсчитывавшие срок.

- Я жду, - невозмутимо отозвался Валлентайн. - Поднос и принести головы мне.

Поднявшийся было лёгкий ропот недовольства, что дескать, зачем ещё подобные пошлости и стоит ли чёрному магу ещё и таким издевательством тешить себя, принц усмирил одним лишь гневным взглядом. Естественно, подноса не нашлось. Тут же послали пару конных солдат в какой-то обретающийся неподалёку от городских ворот трактир, и они едва ли не обогнали от усердия летящую из-под копыт их коней пыль - зловещий шар с буквально взбесившимся от близости крови заклинанием по-прежнему висел в руке чернокнижника.

- Мой отец запретил мне даже и думать что-то умышлять против вас, - голос принца был тих и печален. - Я не осмелюсь нарушить его волю…

А Валлентайн вдруг осознал грызущую откуда-то изнутри пустоту. Утихло сердце, оставив в груди гулкую тишину. Вместо чувства своего триумфа или хотя бы радости молодой человек ощутил… да не ощутил ничего. Ну вот, свершилось. Ну и что?

- Принц, вы получили корону, которой вам пришлось бы иначе ждать ещё лет пятнадцать, а то и все двадцать, - неожиданно для себя он прервал августейшего отпрыска, и слова эти капали словно ядовитый огонь с его клинка. - У вас не хватало решимости взять её самому - но я дал вам её.

Принц кусая губы смотрел в ответ тусклым немигающим взглядом, и только боги знали, что было в нём. Таких слов не прощают - и всё же они были правдой.

- Но я оставляю за собой право для ответных действий, - вдруг вмешалась Сандра, которая стояла совсем рядом, обняв себя за плечи, будто она озябла на этом горячем ветру. Может, и правда, нелегко ей было - ведь почти вся полученная от бедной рыжей кошки Сила ушла на создание этой дымовой завесы и антуража из громовых туч да движения воздушных масс в нужную сторону. - Пусть король и запретил - но я буду мстить не за него. Этот мужчина в чёрном пренебрёг мною как женщиной. Отказался принять всё то, что я предлагала от чистого сердца…